Воспевая рассвет
Шрифт:
Через несколько мгновений, к немалому удивлению Вульфа, один из нападавших вдруг закатил глаза и, помотав головой, повалился навзничь. Сначала сакс решил, что упитанного воина просто хватил удар, но когда остальные тоже попадали, выпустив из рук оружие, Вульф понял, что тут не обошлось без колдовства. Тяжело дыша, он обтер рукавом пот со лба. Затем он на шаг отступил и оперся на рукоять меча, концом воткнутого в землю.
– Брина! – позвал он. – Наши враги уже не опасны, а вот Глиндор, похоже, очень плох. – Нежная песня оборвалась. Испуганно вскрикнув, Брина вскочила и бросилась к старику, распростертому на земле.
Вульф решил не терять времени даром, и, откинув плащ старика, перевернул
– Ивейн и Ллис! – скомандовал Вульф. – Принесите две длинные жерди, сейчас мы соорудим носилки. Помните, вроде тех, на которых перетаскивали раненого Фрича, – и он указал на ближайшие деревья на склоне. Затем он опустился на колени и расстелил свой плащ на траве.
Дети с готовностью бросились выполнять приказание. Подбежав к деревья, они тихонько произносили заклинание, которому научила их Брина. Его следовало произнести, прежде чем возьмешь что-то у природы. Вскоре дети вернулись. Ивейн, отдуваясь, тащил две жерди, зажав их концы под мышкой. Он не доверил Ллис эту тяжелую мужскую работу. Трясущимися руками Брина обнажила грудь старика. Рана была ужасной, глубокой. Она обильно кровоточила. Хотя, похоже, жизненно важные органы не были затронуты, старик мог умереть от потери крови. Девушка быстро вытащила пузырек с густой янтарной жидкостью. Этим снадобьем надо было промыть рану и остановить кровотечение.
– Подержи его, пожалуйста, за плечи, – попросила Брина Вульфа, – это лекарство очень жжет.
Вульф опустил ладони на плечи старика, которые оказались более костлявыми, чем можно было предположить, глядя со стороны. Лицо Глиндора было мертвенно-бледным, глаза запали, нос заострился. Брина смочила снадобьем кусочек ткани и обработала рану. Старик сильно дернулся, так что Вульф едва удержал его. Глиндор издал то ли хрип, то ли стон, когда девушка ловко и быстро стала накладывать повязку. Старик был слишком слаб, чтобы поднять голову.
Забыв о злоключениях и опасностях, все еще угрожавших им, Вульф как зачарованный смотрел на быстрые руки, которые еще недавно так же нежно ухаживали за ним.
Через несколько минут Вульф и Брина перенесли Глиндора на носилки, сооруженные из плаща и жердей. Вульф взглянул на врагов, все еще лежавших в глубоком беспамятстве, и взвалил жерди на плечи. Сейчас ему предстояло сделать важный выбор.
Куда направляться? Вниз к побережью, где они будут видны издалека и совершенно беззащитны перед новым нападением врагов, или обратно, в спасительное убежище, в пещеру? Ему нужно было выбрать: верность королю, безопасность Нортумбрии или жизнь и здоровье людей, которые были ему дороги и однажды уже спасли ему жизнь? Несмотря на клятву верности, данную королю, он не мог обречь сейчас на верную гибель раненого старика, беспомощных детей и девушку, которую любил. Вульф сжал зубы, желваки заиграли на его скулах. Затем он решительно повернулся и двинулся вверх по склону. Теперь оставалось уповать лишь на целительский талант Брины. А если все волшебство и снадобья окажутся бессильны, то придется лишь ожидать неизбежного конца. Брина сразу поняла, что в душе Вульфа сейчас боролись верность монарху и чувства к ней и остальным.
Если бы он предпочел первое, она, наверное, не винила бы его. Поэтому, когда он выбрал второе, девушка вновь восхитилась его благородным сердцем.
Дети побежали впереди, карабкаясь вверх по склону, а Брина молча шла в сопровождении двух волков, серого и золотого. Вульф шел впереди, таща Глиндора, а Фрич трусил позади. «Сбывается мое видение», – подумала девушка. И эти мысли вселяли в нее покой и уверенность. Теперь она готова была сделать все, чтобы вылечить деда, а затем оправдать доверие
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Брина устало положила последнее полено в огонь, который она поддерживала всю ночь. Сноп искр взметнулся вверх, огонь загудел.
С грустью и нежностью глядели голубые глаза на бедного старика. Глиндор лежал на подстилке из сухого мха и листьев, которую соорудили для него дети.
Уже прошли сутки, а старик все находился в забытьи. В отчаянии Брина понимала, что он постепенно уходит от них в мир, где живут тени предков. Смахнув слезы, девушка подошла к выходу из пещеры и выглянула наружу. Занималась заря. Верхушки деревьев стали розовыми. Приближался рассвет. Рассвет и ее последняя надежда.
Она оглянулась. Дети спали в глубине пещеры, раскинув руки и ноги. Вульф крепко спал около входа в пещеру. Его обнаженный меч лежал вдоль правого бока, поблескивая при свете костра. Вульф настоял на том, чтобы нести вахту, охраняя вход в пещеру, после того как произошла та ночная стычка с врагами. И теперь уже вторую ночь подряд сакс устраивался вечером у входа, сжимая в руке верный меч, но через некоторое время засыпал. Его молодое тело было не в силах бороться со сном каждую ночь.
Брина не сомневалась, что Вульф винит себя в происшедшем. Рана, полученная стариком, не давала саксу забыть о той непростительной беспечности, которую он, опытный воин, допустил в ночь внезапной атаки. Прошли уже пять дней с того момента, как Ивейн сообщил, что враги собираются заняться поисками в течение трех дней. Но сейчас они не чувствовали себя в безопасности. Кто знает, может быть после той схватки ночью планы преследователей изменились?
Размышления об этом и легкий ночной ветерок сделали веки Вульфа такими тяжелыми, что, не в силах больше бодрствовать, он сомкнул глаза и погрузился в глубокий сон.
Осторожно пробравшись мимо спящего сакса, Брина тихо выскользнула. Сейчас все ее мысли были заняты предстоящим ритуалом. Он был так важен для нее!
Девушка бесшумно ступала по предрассветному лесу, вслушиваясь в звуки пробуждавшейся природы.
Когда она покинула пещеру, две маленькие детские фигурки заняли ее место у огня рядом с раненым стариком.
– Тс-с-с! – гневный шепот был даже громче, чем причина этого негодования – полено, с треском упавшее в центр костра и взметнувшее кучу искр.
Вульф тут же проснулся и скользнул вокруг внимательным взглядом. Старик, неподвижно лежащий у огня в окружении детей, казалось, совершенно не реагировал на происходящее. Это был тревожный признак. Затем Вульф посмотрел на детей. Хоть они изо всех сил старались вести себя как взрослые, но, конечно, оставались детьми.
Без сомнения, это Ллис так неосторожно сунула полено в костер, и, без сомнения, это Ивейн так рассердился на неловкость сестры.
Но благодушная улыбка сползла с лица Вульфа, когда он понял, что близнецы сидят на месте, где спала Брина. Он вскочил и моментально оглядел все закоулки и углы пещеры. Девушки нигде не было.
Внезапная догадка острым мечом поразила Вульфа: она ушла одна, без защиты в лес, где, возможно, скрываются те, кто недавно пробудился, с еще большей яростью разыскивая тех, кто их поверг в ту ночь на зеленый мох.
Тревога и страх, что девушка может быть схвачена людьми Вортимера, вдруг рассыпалась в прах при нежных звуках голоса Брины, разливавшихся в прохладном утреннем воздухе. Он заслушался, невольно восхищаясь красотой незнакомой мелодии, а затем вдруг подумал, что любой, услышавший песню, легко может установить, где находится девушка, и напасть на нее. Вульф вскочил и изо всех сил бросился бежать в ту сторону, откуда доносились звуки нежного голоса, стараясь опередить тех, кто мог услышать эту песню среди лесной чащи.