Воспитание бабочек
Шрифт:
Единственное, в чем она была уверена, — в том, что нужно раздобыть зарядное устройство, чтобы чертов мобильник постоянно оставался включенным.
27
— На протяжении года похититель дожидался, пока все уляжется. А потом объявился, чтобы потребовать выкуп. Умно. — Серена, скрестив ноги, сидела на полу хижины. Перед ней лежала «Нокия», подключенная к автомобильному аккумулятору, от которого Адоне Стерли питал немногие электроприборы в мастерской.
В отличие
— Этот ублюдок заставил всех поверить, что Аврора погибла, — сказала она, все еще ошеломленная. — Сейчас никто, начиная с полиции, не собирается рассматривать другую версию событий: тем самым они рискуют потерять лицо. — Она покачала головой. — И еще у него родилось даже более гениальное соображение… — признала она почти с восхищением. — Он прекрасно знал, что, когда тебе предлагают вернуть дочь с того света, ты готова заплатить любую сумму.
— То есть ты уверена, что незнакомец перезвонит, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Адоне.
Серена промолчала, подтверждая эту гипотезу. Она была полна надежд.
Все это время переплетчик слушал ее молча. На нем было зеленое пальто и неизменная черная шерстяная шапка. Он сосредоточенно разыскивал листы и листочки, спрятанные между страниц, которые стопкой лежали на верстаке. Он перебирал их пальцами в перчатках и каждый раз, когда находил чужеродный листок, клал его в красивую деревянную шкатулку с инкрустацией, выстланную изнутри красным бархатом.
Когда Адоне вытащил из романа Агаты Кристи старую черно-белую фотографию солдата в форме, Серену охватило любопытство. Она поднялась с пола и подошла, чтобы получше разглядеть, что делает мужчина в пальто. И наконец поняла.
В деревянной шкатулке были собраны импровизированные закладки. Люди оставляли их между страниц, и они терялись вместе с книгами, которые читали их владельцы.
Под снисходительным взглядом Адоне Серена начала рыться в фотографиях улыбающихся незнакомцев, открытках из дальних краев и многочисленных бумажках. На многих были записи, сделанные от руки: заметки, памятки, списки покупок. Но среди них нашлись и медицинские рецепты, билеты на поезд, квитанции, фигурки футболистов, оригами. Даже письма.
Реликвии обычных жизней. Серена поняла, почему Адоне хранит их в драгоценной шкатулке.
В сущности, по ним можно было восстановить частичку истории того, кто читал книгу. Находился ли он в пути и если да, то куда направлялся или откуда возвращался. Пил ли кофе или аперитив в баре в определенный день и час, в компании или в одиночестве. Страдал ли от мигреней, простуды или же был очень болен. Был ли любим кем-то, кто впоследствии его бросил, а теперь умолял вернуться.
— Долгое время эти воспоминания прятались взаперти между страниц, — сказал Адоне Стерли, довольный тем, что она уловила, в чем смысл его коллекции.
Это были не просто бумажки.
Серена повернулась и посмотрела на своего странного друга. Ее переполняла благодарность за то, что он поделился с ней этим маленьким, но таким личным опытом. Адоне позволил ей ненадолго забыть истинную причину, по которой она оказалась в этих горах.
Впрочем, этого и следовало ожидать от человека, который изготавливал разрушительные устройства с ароматом печенья.
Возможно, их и впрямь объединяло своего рода безумие. Или же проницательность, которой не обладали другие. Алкоголичка с зависимостью от лекарств и пироман. Та еще парочка.
Но вдруг Адоне помрачнел. Он снял шерстяную шапку, обнажив растрепанные волосы, и положил ее на верстак. Оставив свое занятие, он подошел к черному псу, который, как всегда, дремал у незажженного камина, и погладил его.
— Тебе не стоит быть здесь со мной, — сказал он Серене.
Переплетчик словно предостерегал ее от самого себя, не желая вводить в заблуждение.
— Мне было пять лет. Мой отец жег сушняк, а я оказался в кольце огня, а может, прыгнул туда и уже этого не помню. Но я помню потрескивающую кожу, запах собственной плоти. И неописуемую боль, которая должна была на всю жизнь отвратить меня от огня, но вместо этого сблизила нас. Огонь как будто заразил меня.
Смысл рассказа был ясен: от такой одержимости невозможно излечиться.
Серена подошла, коснулась его руки и ощутила под пальцами неестественную гладкость черных резиновых перчаток, которые Адоне носил, не снимая, — по крайней мере, когда рядом была она.
— Ты единственный, кто поверил мне и помог, — сказала она.
Переплетчик потерянных книг все еще прятал глаза.
— Я бы не стал доверять такому, как я, — сказал он.
Серена догадалась, что теперь он имеет в виду также и бородача в красной кепке. Стерли был преступником, сидел в тюрьме. И знал себе подобных.
— Что мне терять? — указала ему она.
— Вот именно, — согласился ее странный друг. — И он тоже это знает.
— Ты считаешь, что она мертва, да?
На этот раз Адоне ничего не ответил. Серена знала, что он прав. Если ее дочь не погибла при пожаре в шале, то наверняка погибла позже. Если твоя цель — вымогательство, в том, чтобы оставлять похищенного в живых, нет никакой выгоды. Обычно жертв убивают сразу после похищения, чтобы не оставлять следов и не рисковать, что тебя поймают. Держать человека в заложниках непросто, а для получения выкупа достаточно иллюзии, что он еще жив. Но Серена уже рассматривала в том числе и эту версию и с ходу ее отбросила.