Воспитание грубиянки
Шрифт:
— Эмма? — Мама вскрикивает и трясёт меня за руку. Не отдаю отчета своим поступкам. Меня трясёт, кидает из стороны в сторону. Что это? Припадок? — Скорую! Ей нужен врач!
Джо
Внутри меня бушевал нескончаемый поток эмоций, поэтому я как во сне сел за руль старенькой лады и поехал к дому своего отчима. Я не помнил его, но узнавал залипающую внутри меня ненависть. Только подъезжая к соседней улице, я понял, что приехал точно туда, куда нужно, хотя не мог вспомнить ни названия улицы и не дорогу. Мои
Чтобы не было видно лицо и меня никто не узнал, одел толстовку, которая валялась на заднем сиденьи. Брат Жени был меньше меня и его одежда села впритык, как будто катастрофично села после стирки. Я шел к их дому на удачу, чтобы придумать как увидеть ее. Нужно было осмотреться. Если мне понадобится перелезть через электрический забор — значит я это сделаю! Лучше так, чем сидеть и ждать.
Та же машина, что и несколько сколько часов стояла у ворот. Они открывались очень медленно, а один охранник вышел проверить — все ли хорошо. Я двигался в их сторону, не понимая, что буду делать, когда поравняюсь с машиной.
Эмма сидела на заднем сиденье, я видел ее грустный профиль, прислоненный к стеклу. Она выводила незамысловатые узоры на стекле пальцем о чем-то размышляя. Нежное белое личико уткнулось лобиком в стекло, ее профиль был идеальным. Красавица. Тут же вспомнил, как она сидела и пила кофе, раскрасневшаяся и сияющая.
Она обернулась ко мне, и ее глаза задержались на мне. Я замедлил шаг, потому что не мог перестать смотреть и любоваться куколкой. Мог поставить на что угодно, моё лицо не было видно под капюшоном, она не могла узнать меня, но она напряглась. Вытянулась по струнке.
Замер, рассматривая ее огромные глаза, впитывающие каждую деталь. Эмма жадно ловит ртом воздух. Клянусь, моя девочка узнала меня. Она также хорошо чувствует меня, как и я её.
Но буквально через несколько секунд все засуетились вокруг нее, послышался женский визг, охрана распахнула двери машины и ее вынесли на свежий воздух.
— Срочно скорую! — завопил водитель, звоня по мобильному.
Я остановился как вкопанный, не смея сделать и шагу. Мысли путались. Ее лицо стало серым, тело дергалось в конвульсиях. Она была похожа на тлеющий лист бумаги, который вот-вот рассыпется. Я смотрел на нее, желая больше всего на свете, взять ее за руку, но не мог пошевелиться.
Наконец-то, собираюсь и делаю шаг вперед. Наплевать на все, я должно помочь ей. Не могу оставить одну.
Сзади кто-то хватает меня за плечо, одергивая и не давая идти вперёд. Я замахнулся кулаком на рефлексе, попадая точно в челюсть… Виталика. Это был какой-то навык из прошлого, даже не знал, что так умею. Друг согнулся лишь на доли секунды, затем выпрямился, и с более жесткой хваткой потащил меня за угол, где была машина. Его лицо выражало крайнюю злость.
Я замахнулся вновь, выбивая его руку и приходя в ярость от его действий. Виталик не дал мне помочь Эмме.
— Ты что делаешь, блядь? — вскипаю. Хочется разбить ему голову.
— Ты
— Что ты тут делаешь? — спрашиваю его, опуская кулаки, но не успокаиваясь.
— Я плачу одному человеку за сведения. Он каждую неделю возит Эмму к врачу, и когда они возвращаются, он рассказывает мне о ее состоянии. — ворчит друг, потирая подбородок. Виталик немного помолчал, что-то тщательно продумывая. После чего затащил меня в машину. — Как увидел тут эту ободранную ладу, думал убью тебя, бестолочь. Но чувствовал, что поедешь.
— Нужно убедиться, что с Эммой все в порядке. — говорю я стискивая панель в машине. — Как ее состояние?
— Мой человек напишет. Он сделает все, чтобы помочь ей. — говорит он, закуривая. — Не все так просто, блядь, Джо. У Эммы истощение, нехватка веса. Есть риск преждевременных родов. Целый букет. Нельзя сейчас создавать дополнительные сложности.
Друг замолкает. И я только сейчас понимаю, что он и сам выглядит неважно, усталый, осунувшийся. Проследив за моим взглядом, шумно выдыхает:
— Я думал, что ты мёртв. Сначала не верил, но потом в машине было тело, которое было невозможно опознать. Сначала Натан, потом ты… Вы вся моя семья! Сначала я забухал, но меня нашёл дядя Витя. — Веталь провёл руками по рулю. Меня разрывало вместе с ним. — Он сказал мне, что Эмма пропала, не вернулась с больницы, и матери её нигде нет. Мы поехали в больницу. Там сказали, что за ней приехал родственник — грузин. Не нужно было даже выяснять, кто бы это мог быть. Блядь, Джо. Я поклялся, что не дам твоего ребёнка в обиду. И я каждую неделю езжу и узнаю, что происходит там.
— Уничтожу Дато. Гребанный псих.
Он закрыл глаза.
— Ты помнишь, как познакомился с Эммой?
Я попытался заглянуть внутрь себя. Я помнил каждую черточку ее лица, ямочку на правой щеке, ее запах. Я даже помнил ощущения от ее губ на своём теле.
— Помню только книгу, которую она читала. И все. Ничего не помню!
— А может и не стоит вспоминать? — он обернулся ко мне и посмотрел серьезно. Не шутил. — Например, Эмму в День своего знакомства ты заставил отсосать при всех нас.
Сглатываю, чувствуя себя чудовищем. Не мог я такого сделать. Это не про меня.
В голове пронеслись слова дяди Вити: «как ты цепями…»
— Не смотри так меня! — взвыл он и стал заводить машину. — Нужно ехать отсюда нахер.
— А машина.
— да кому она нахер нужна? Эвакуатор уберет, а мы со стоянки отгоним.
Разговор.
Мы тронулись с места, а я чувствовал себя пьяным в дрова. Отчаянно пытался вспомнить кто я и как мы познакомились с Эммой. В прошлой жизни всё-таки я был чудовищем. Надеялся, что меня ждёт любящая жена и успешная жизнь, а оказалось, что все неимоверно ужасно и сложно.