Воспитание грубиянки
Шрифт:
— Ты видела его? — вопрос Дато не застал меня врасплох. Напротив, я ждала его. Если Джо объявился, воскрес из мёртвых, то мужчина узнал бы это первым.
— Нет. — честно отвечаю безликим голосом. За это время я успела обдумать положение дел. Я была рада узнать, что Джо жив. Моя любовь за это время к нему не угасла, но больше я не хотела его видеть. Не желала быть с ним. Джо предал меня, он причинил невыносимое количество боли. От таких, как он нужно бежать сквозь боль и наперекор чувствам. Ничем хорошим такие отношения никогда не заканчиваются.
Дато поверил мне.
— Отлично. — заключил он медленно. — Врачи говорят, что ты идёшь на поправку. Через пару дней я заберу Вас отсюда, и мы сможем с тобой насладиться сексом. Может быть ты мне даже родишь ребенка.
— Как мы будем жить? — стараюсь казаться спокойной, не выдавать внутренней дрожи.
— Вы будете также продолжать жить в закрытом доме. Если ты хочешь, чтобы Ариана осталась жить с тобой, а не в детском доме, ты будешь себя очень хорошо вести. А если ты хочешь, чтобы она случайно не умерла от какой-нибудь детской болезни, ты убедишь Джо, что просто обожаешь меня! Поняла?
Внутри всё сжимается. Жадно ловлю ртом разгоряченный воздух. Пытаюсь удержаться в сознании. Киваю, готовая согласится на все ради дочери. По щекам предательски начинают бежать слезы.
Дато всего мало. Он умеет удивлять.
— Вот и отлично, моя хорошая. Сейчас мне некогда с тобой играть… — Дато проводит рукой по моим волосам, наслаждаясь их шелковистостью. После чего наматывает на кулак, несколько минут смотрит на свою руку и затем уходит. Когда дверь закрывается, я практически падаю на кровать.
Истерика разрывает меня. Все моё тело как будто пропустили через мясорубку, превратили в фарш. От меня ничего не осталось. Даже чувства какие-то не живые. Я хочу плакать. Чувствую как горит горло и глаза. Тянет пустить слезу, выплакаться в сладость, выпусти боль. Но у меня не получается выдавить даже слезинку. Я просто застываю в немом крике.
Через пол часа приходит Женя с подносом больничной еды. Она быстро оглядывает меня и обо всем догадывается. Поджимает губы, но ничего не говорит. Меня восхищает то с какой силой она переносит трудности и как умеет хранить молчание, когда это нужно.
— Мы обязательно что-нибудь придумаем! Джо занимается этим! — она гладит меня по голове, пытаясь успокоить. Она еще что-то говорит, чтобы отвлечь меня, но я не слушаю её. Мне ужасно хочется рассказать ей все, но я не могу. Если я скажу хотя бы слово Жене, то она обязательно все расскажет Джо, и наш с Дато договор потеряет силу, и тогда Ариана будет под угрозой. Как могу им верить?
Закрываю глаза, убеждая себя собраться с мыслями.
— Ты такая бледная, попей!
— Спасибо! Если ты не против, я бы хотела поспать. — убирая волосы за уши, принимаю решение. Я сама разберусь со всем этим. Сбегу от них всех: и от Дато и от Джо. Не хочу быть ни с кем из них. Я сама по себе и могу доверять только себе!
— Конечно, Эмма. — Женя прищуривается, чувствуя не ладное, но она не говорит ничего. Я остаюсь одна в палате.
Моё сердце, успевшее покрыться невидимой плёнкой, начинает превращаться в камень.
Воскрешение
Эмма.
— Выглядишь
Для меня было до сих пор загадкой, догадывается ли она о моем положении. Последнее время единственная с кем я поддерживала общение — была Нана, мне приходилось общаться с ней по двум причинам: не хотелось сойти с ума в вакууме и мне нельзя было отказать девушке.
Роды были очень сложными и нам с дочкой было необходимо восстановление. Именно это и спасало меня пока от лап Дато. Мужчине пришлось позволить мне гулять по дачному участку, на этом настаивал врач, за что я была ему очень благодарна.
На одной из прогулок я встретила Нану, сильно удивившуюся при виде меня с коляской. Девушка долго цокала каблучками и кружила вокруг меня, рассматривая дочку.
— Копия Даня… — сразу же определила она, рассматривая Ариану. Проницательность девушки иногда меня поражала, Нана производила впечатление не очень умной и приземистой, но порой ее умозаключения вводили меня в недоумение. — Сколько ей?
Может быть сам Бог послал на мой путь Нану. Не знаю. Она была для меня и подарком и наказанием. Девушка стала постоянно проведывать меня, немного скрашивая мои серые дни. Она была груба и часто меня раздражала, но благодаря ее капризам, я могла выходить из дома. Дато был не против моего общения с его дочерью. Видимо, у нее не было подруг, и она старалась завербовать меня.
Официальная версия, которую я должна была всем рассказывать, сообщил мне Дато тем же вечером, когда я встретила Нану. Дочь быстро ему обо всем доложила.
— Для всех я помогаю девушке своего сына, который погиб, ставлю на ноги свою внучку. — Дато лениво растягивал слова, не скрывая мерзкой улыбки. Я кивала и старательно делала вид, что слушаю каждое его слово. — Нане необязательно знать о наших романтических отношениях.
— Как скажешь. — Я просто кивнула, пожав безразлично плечами. За это время я стала потрясающей актрисой, способной сыграть любую роль, научилась улавливать любые изменения в настроении Дато.
И вот, Нана придумала крестины для Арианы, праздновать которые я никак не хотела, но мне пришлось. Мне приходилось выполнять капризы Наны, чтобы порадовать Дато. Казалось, что девушка обо всем знает, потому что она отпускала фразы, выбивающие меня из колеи.
— Одень это. Кстати, синий цвет любит мой папа… — меня всегда это сбивало с толку.
— Эй, Эмма, ты о чем задумалась? — она постучала по моему плечу, возвращая в реальность. Встрепенувшись от всех мыслей, я откинула уложенные голливудской волной волосы в сторону, прикусывая краешек языка до крови. — Не переживай, я все организовала на высшем уровне. Тебе не придётся ни о чем беспокоиться! Выглядишь ты потрясающе. Как я и говорила тебе, синий тебе к лицу!