Воспитание и образование. Сборник статей
Шрифт:
А так же он критиковал бездействие властей, в нежелании делать мир более христианским.
Он говорил в общем смысле о подмене богатыми и власть имущими понятий и заветов Евангельского Христа, и замену этих заветов на идеологию и практику фарисейства, тем самым лицемерно признавая основы несправедливого, жестокого мира незыблемыми, и охраняемыми неподлинной церковью...
И ещё, я обратил внимание на актуальность этого романа, в наши дни особенно...
Сегодняшняя Россия, политическая и экономическая ситуация в ней и главное, общественное положение и состояние отношений между людьми, показались мне очень похожими на то, что описывал великий романист
И я задумал написать статью о этой похожести и о прозрениях великого мыслителя, старательно забытые и забываемые на протяжении двадцатого столетия и особенно, после контрреволюции девяностых годов в России...
Мне показалось любопытным провести параллели, между характеристиками тогдашнего общества: революционеров, власти, судов, церкви, состоянием общественного мнения и теперешней ситуацией в Российской Федерации...
Не совсем уверен, что это мне удастся, но хочу попробовать...
...На первых страницах романа, есть описание публичного дома, в который попала Катюша Маслова. Я процитирую кусок, а потом объясню почему...
"И с тех пор началась для Масловой та жизнь хронического преступления заповедей божеских и человеческих, которая ведётся сотнями и сотнями тысяч женщин не только с разрешения, но под покровительством правительственной власти, озабоченной благом своих граждан, и кончается для девяти женщин из десяти мучительными болезнями, преждевременной дряхлостью и смертью.
Утром и днём тяжёлый сон после оргии ночи. ...потом обмывание, обмазывание, душение тела, волос, примериванье платьев..., рассматривание себя в зеркало, подкрашивание лица, бровей, сладкая, жирная пища; потом одевание в яркое шелковое обнажающее тело платье; потом выход в разукрашенную, ярко освещённую залу, приезд гостей, музыка, танцы, конфеты, вино, куренье и прелюбодеяния с молодыми, средними, полудетьми и разрушающимися стариками, холостыми, женатыми, купцами, приказчиками, армянами, евреями, татарами, богатыми, бедными, здоровыми, больными, пьяными, трезвыми, грубыми, нежными, военными, штатскими, студентами, гимназистами - всех возможных сословий и характеров. И крики и шутки, и драки и музыка, и табак и вино, и вино и табак, и музыка с вечера до рассвета... И так каждый день..."
Читая эти строки я вспомнил, что в России сейчас есть люди, которые хотят узаконить публичные дома и проституцию. Есть такие "политики", которые уверены, что так и должно быть. Они не слушают возражений, а говорят, что такие дома есть в Европе, и потому, в России их тоже надо ввести и узаконить...
Но думаю есть аргумент, которым даже этих русских либералов можно урезонить. Надо только их спросить. "Вы хотите, чтобы ваши дочери стали проститутками?"
Здесь даже русский либерал поморщится и не сможет ответить утвердительно.
Но они хотят, что бы в этих домах "работали", чьи то чужие дочери и внучки.
В этих политиках и их сторонниках определяет и делает похожим одно обстоятельство - они хотят проявить себя как либералы, делая что - то, не отвечать за это ни перед богом ни перед людьми.
Такое состояние называют обезбоженностью душ...
Читая роман дальше, я начал понимать, что тогдашнюю и нынешнюю Россию делает похожей это душевное состояние - состояние обезбоженности.
И потому ещё, этот роман может сегодня быть романом воспитания, каким он был после его напечатания,
Напомню, что "Воскресение" был издан одновременно в России, в Англии и других странах, и переведён на десятки языков.
Наверное с этих пор, Толстой стал не только русским писателем и мыслителем, но и всемирным Учителем...
Хотя Европа уже знала Толстого по его трактатам, знала его борьбу с произволом властей и естественно читала его литературные произведения.
Интересно, что в Советские времена, Толстого как мыслителя замалчивали и критиковали так же, как его замалчивали и критиковали в русской эмиграции...
Из этого я делаю вывод - его учение, в основном было истинно, потому, что его отрицали и шельмовали как в эмиграции так и в Союзе, как слева, так и справа...
Ведь ещё Достоевский, говорил: "Там, где большинство, там и неправда".
Читая "Вехи" и "Из глубины" - точку зрения русских философов и писателей оставшихся на стороне самодержавия, сравнивая сегодняшнюю пропаганду животной, инстинктивной жизни в России, я думаю, что Толстой был врагом для всех, кто хотел бы на место дела Христова, поставить деньги и свободу в форме обезбоженности...
Сегодняшние либеральные идеологи, часто в силу своей бессознательной невежественности, утверждают, что свобода и права человека - это свобода и право жить во грехе, то есть свобода делать аборты, прелюбодействовать, быть гомосексуалистами и лесбиянками и даже гордиться этим, как достижениями демократии...
Я вспоминаю одну из передач на радио "Свобода", когда ведущий передачи, не найдя что возразить по существу приглашенному в студию православному священнику, который утверждал, что Церковь по прежнему считает всё вышеперечисленное грехом, но молиться за этих грешников, заговорил о том, что он сторонник демократии, но именно поэтому знает, что он человек хороший. Смешно и грустно было слушать его самовлюблённое бормотание...
Мы ещё вернёмся к оценке Толстого эмигрантами - интеллигентами, но я хочу перейти к следующей теме книги...
Теперь будем говорить о общественной морали и нравственности.
Для меня, Толстой, всегда был Учителем нравственности.
По поводу нравственного развития Дмитрия Нехлюдова, героя романа, он писал с грустной иронией:" Тогда он был честный, самоотверженный юноша, готовый отдать себя на всякое доброе дело, - теперь он был развращенный, утончённый эгоист, любящий только своё наслаждение. Тогда мир божий представлялся ему тайной, которую он радостно и восторженно старался разгадывать, - теперь всё в этой жизни было просто и ясно и определялось теми условиями жизни, в которых он находился. Тогда нужно и важно было общение с природой и с прежде него жившими, мыслящими и чувствовавшими людьми (философия, поэзия), - теперь нужны и важны были человеческие учреждения и общение с товарищами. Тогда женщина представлялась таинственным и прелестным, именно этой таинственностью прелестным существом, - теперь значение женщины, всякой женщины, кроме своих семейных и жён друзей, было очень определённое: женщина была одним из лучших орудий испытанного уже наслаждения. Тогда не нужно было денег и можно было не взять и третьей части того, что давала мать, можно было отказаться от имения отца и отдать его крестьянам, - теперь же недоставало тех тысячи пятисот рублей в месяц, которые давала мать, и с ней бывали уже неприятные разговоры из - за денег. Тогда своим настоящим Я он считал своё духовное существо, - теперь он считал собою, своё здоровое, бодрое, животное Я.