Воспитание оптимизмом: Записки директора Загорского детского дома для слепоглухонемых детей
Шрифт:
Для того чтобы ребенок стал человеком, ему с самого начала необходимо очеловеченное пространство, т. е. пространство, заполненное предметами обихода, и очеловеченное время — общепринятый режим, ритм жизни. Это важно потому, что человеческий опыт, как мы считаем, накапливается из поколения в поколение не в наших биосистемах, а вне человеческого организма: в опредмеченном, материализованном виде.
Подражая предметным действиям окружают v повседневному поведению, ребенок —^nvioT ребенку вещей, усваивает H.*-Asnft демонстрР а бы не
1>4 ~ +. __T>U
Р^Р?* испоХвания. ^ли^а ^ный оп^ для
3? ~~ r??rir’ ХеГ^*°№
слепоглухонеми ?
шена какой
ке стояла большая металлическая кастрюля. У стены в неестественной позе замер мальчик. Очевидно, в тот момент он воспринимал по вибрации пола шаги входящих в комнату людей. На вопрос о назначении кастрюли отец молча взял за руку сына и подвел к подоконнику. Наткнувшись на подоконник, ребенок протянул руку, взял кастрюлю и… надел ее на голову. Затем он стал громко кричать и смеяться. По-видимому, резонанс, который возникал в полости кастрюли, хорошо воспринимался костями черепа. Это-то и развлекало его. Никаких других предметных действий в комнате он совершать не мог.
Причину затворничества ребенка и отсутствие в комнате обстановки родители объяснили тем, что иначе он будет ушибаться, натыкаясь на мебель, бить посуду, портить вещи.
По моей просьбе ребенок был выпущен на свободу. Он довольно резво устремился в соседнюю комнату и сразу же направился к серванту. Открыв доступное его росту нижнее отделение серванта, он стал вытаскивать из него тарелки. Затем уселся на пол и стал их перебирать. Когда это занятие ему наскучило, он ловко вскарабкался на шкаф и стал играть лежащими на нем предметами. За это время он ничего не разбил и не сломал, мы не обнаружили у него синяков и ссадин. Но даже если бы все это имело место, то это была бы мизерная плата за великое счастье психического развития ребенка.
Несмотря на неблагоприятные условия, у ребенка сформировалась элементарная ориентировочная деятельность, и она нуждалась в развитии и закреплении. Но именно этого он не мог получить в пустой комнате. Не удивительно поэтому, что семилетний слепоглухонемой ребенок оставался по психическому развитию на уровне двухгодовалого.
Надо отметить, что человеческая психика — довольно тонкая сфера. Человек, лишенный социальной среды, неизбежно будет деградировать. Так, прототип главного персонажа романа Дефо «Робинзон Крузо»— Александр Селькирк, длительное время проведший на необитаемом острове, а затем оказавшийся в семье, полностью отказался от общения, вырыл в отцовском саду пещеру и провел там остаток жизни. Случаи деградации человеческой психики наблюдаются и при поздней слепоглухонемоте. Правда, пещерой в таких случаях служит кровать, в которой, накрывшись с головой одеялом, годами лежит слепоглухонемой.
Вот описание обследования деградировавшего слепоглухонемого.
Я вытаскиваю из стола папку и читаю вслух:
Обследование слепоглухонемого К. А. Лопухова, 1927 г. рождения, в психиатрической больнице им. Яковенко
Большее время дня Лопухов лежит в кровати, закрывшись одеялом и съежившись, встает только в туалет, не одеваясь и не обуваясь, возвращается снова в постель. Раньше и еду ему давали в постель. Когда подходишь и снимаешь одеяло, то протягивает руки для еды, если ничего не получает, то быстро закрывается одеялом. После наших рекомендаций его стали поднимать и усаживать за стол во время еды. Ест очень жадно, быстро, обходится без ложки — пьет суп прямо из
Мы пришли в помещение, когда Лопухов сидел уже за столом и ждал обеда. Это уже пожилой лысый человек. Сидит за столом, низко опустив голову, сильно ссутулившись. Подошли, погладили его по голове и по руке, немного приподнял голову. Взяли его руку (левую, так как правая искалечена), попробовали дать в руку карандаш, показали, как им писать на бумаге. Карандаш не взял, выпустил, рука вялая. Приподняли его руку, попытались написать на ней его имя, но голова по-прежнему поднята и руку не опускает. Стали складывать из его пальцев дактильные буквы, по-прежнему держит руку, не убирает, но подражать каким-то движениям, ощупывать наши руки не пытается. Попытались показать ему жестами — иди, вымой руки, но он не понял нас, пошел и лег в постель. Закрылся одеялом.
По словам лечащего врача, он очень податлив на ласку, любит, когда его гладят по руке, очень любит конфеты. В этом году приезжала в первый раз за все годы мать Лопухова, отказалась смотреть на сына, но рассказала следующее: мальчик оглох только в три года, у него сохранилась речь, хорошо понимал по губам, учился в школе хорошо, много читал, помогал во всем матери, ухаживал за младшей сестрой. После несчастного случая, когда он потерял зрение, мать общалась с ним, рисуя буквы на его ладони. Поведение его было упорядоченно, потом он стал путать день и ночь. Мать отдала его в психиатрическую больницу…
— Вот мы говорим «человеческая психика». Но все-таки, что это такое? — спрашивает режиссер. — Сдается мне, что под этим термином кроются различные понятия, например темперамент, а порой что-то совсем расплывчатое, неуловимое. Вы же, как я понял, беретесь искусственно формировать человеческую психику, не имея четкого определения этого явления. Не получается ли у вас, как в известной притче, в которой делают то, не зная что?
— Вы попали в наше больное место. Действительно, однозначного ответа на этот вопрос в науке пока нет.
Но мы-то заняты конкретным делом, и для нас этот вопрос требовал безотлагательного решения. Вот и пришлось, учитывая опыт работы со слепоглухонемыми, самостоятельно разрабатывать формулировку этого понятия. При этом мы не касались энергетической стороны проблемы, динамики психических процессов. Для нас, практиков, важно было определить это явление по содержанию и происхождению. В своей деятельности мы исходим из того, что человеческая психика — это прижизненное образование, основанное на способности мыслящего тела усваивать, присваивать и адекватно использовать социально обусловленный опыт.
Мы, конечно, не ручаемся за точность определения, но пользу оно нам принесло. Во всяком случае эта рабочая формула около десятка лет помогает нам концентрировать усилия на конкретных задачах и мобилизует педагогическую активность воспитателей, ибо не позволяет оправдывать плохое воспитание и обучение ссылками на фатальность генетических предопределений. Для работы любого педагога, а для тифлосурдопедагога в особенности, важно знать меру и точки приложения педагогических усилий при формировании личности ребенка. Наша формула дает в руки педагога такие ориентиры и возлагает на него ответственность за становление личности ребенка, развитие его способностей и социальную адаптацию.