Воспитание жестокости у женщин и собак. Сборник
Шрифт:
Я вышла на своей остановке метро и не побежала, а пошла даже медленнее, чем ходила обычно, лихорадочно соображая, что я могу сделать. Можно, конечно, пройти мимо рынка, там всегда крутилась милиция на патрульных машинах. Но что я им скажу? Меня преследуют эти молодые парни? Проверят их документы, которые окажутся со всеми печатями и штемпелями, и скажут, что мне показалось. А качки будут ждать меня возле дома. Можно зайти к соседям и переждать, но когда-нибудь все равно придется выйти. К тому же соседи по лестничной площадке могли не прийти с работы.
Все произошло, как я рассчитала. До своего дома я шла не торопясь, останавливаясь возле лотков и киосков, но ничего не покупала: при открывании двери мне надо иметь свободные руки.
Я побежала, как только завернула за угол своего дома. Рекорд я вряд ли поставила, но норму мастера спорта в беге на двести метров с барьерами я точно выполнила. Я успела вбежать в свой подъезд, открыть дверь, подтащить к двери стиральную машину, кресло и вешалку, пока они не позвонили в дверь.
— Я сейчас вызову милицию, — предупредила я.
— Нам надо поговорить, — сказал молодой человек.
— Мне не надо.
— Мы вышибем дверь!
— Только попробуйте! Такой крик подниму, что не только со всего подъезда, со всего микрорайона сбегутся.
— Не делайте глупостей, — попросил молодой человек. — С вами хотят поговорить, пока только поговорить!
— Я не хочу ни с кем говорить!
— Вам все равно придется говорить, если вы решили заняться этим бизнесом. В издательском бизнесе есть свои правила.
— Иди к черту!
Я поняла, что у молодого человека не так уж много опыта или полномочий, если он меня упрашивает, когда надо просто наказывать посягнувшего на чужую территорию, как обычно поступают герои в кино.
За дверью что-то обсудили, и я услышала, что они спустились вниз. Выглянув в окно, я увидела, что качки сидят на скамейке напротив подъезда, а молодой человек идет к будке таксофона, вероятно, чтобы получить новые указания. Явно начинающие рэкетиры, подумала я тогда, у них нет даже мобильного телефона.
Я позвонила Пирату и коротко пересказала происходящее.
— Какое у тебя есть оружие под рукой? — спросил Пират.
— Туристский топорик, но я вряд ли решусь ударить топором…
— Тогда поставь пару кастрюль и вскипяти воду. Кипяток — старое и верное средство обороны. Но если они снова захотят с тобою поговорить, скажи, что для переговоров с ними уже выехали, а я буду у тебя минут через сорок.
Теперь мне оставалось только ждать. Качки и молодой человек, вероятно, тоже кого-то ждали, они сидели напротив подъезда и поглядывали на мои окна. Пират приехал раньше, чем те, кого они ждали. Я увидела Пирата, когда он шел по двору, но его увидели и ожидающие у подъезда. Быстро разобрав баррикаду, я открыла дверь. Пират поднимался по лестнице, за ним шли молодой человек и качок, второго они, вероятно, оставили
— Нам необходимо переговорить, — настаивал молодой человек.
— С шестерками не разговариваю, — ответил Пират, продолжая подниматься.
— Дед, не залупайся, — предупредил Пирата качок. — А то схлопочешь.
Пират обернулся, достал наган и выстрелил, по-видимому поверх голов, потому что посыпалась цементная крошка. Это было так неожиданно, что они, прикрывая почему-то головы, бросились вниз по лестнице, а я застыла в полном оцепенении. Пират взял меня за руку, ввел в квартиру и сказал:
— Поставь чаю.
Я поставила на газовую плиту чайник и встала у двери, наблюдая в глазок за лестничной площадкой.
— Никто из соседей не выйдет, — сказал Пират. — Будут ждать: кто рискнет первым? И даже не позвонят в милицию, надеясь, что кто-то за них позвонит. Такой наш замечательный народ — защитник.
И тут же зазвонил телефон. Я сняла трубку и услышала:
— Позови своего бойца!
Я тут же протянула трубку Пирату.
— Нет, — ответил Пират. — Завтра утром. Нет. Приезжайте сюда. Не раньше двенадцати. Да, занят. Перестреляю. Абсолютно уверен. Вот так-то лучше. До свидания.
— Что же будет? — спросила я.
— Ничего не будет. Поговорим.
— А если они попытаются выбить дверь?
— Перестреляю.
— Может быть, стоит договориться?
— Не стоит. Мы сильнее.
— Мы — это вы и я?
— Не только. Я тебе потом объясню.
— Мне страшно.
— Не бойся. Я с тобою.
— Но вы не можете быть всегда со мною.
— Успокойся. Завтра я с ними поговорю, объясню, что им будет оказано организованное сопротивление, и они отступят.
— А если не отступят?
— Отступят. Не они, а мы хозяева этой страны, мы ее создавали и защищали.
— Но это уже другая страна.
— Скоро ты убедишься, что она та же. Но надо сопротивляться, если на тебя нападают. Для сопротивления я принес тебе кое-какое оружие.
Пират достал из кармана куртки миниатюрный пистолетик, который казался еще меньше в его огромной ладони.
— Пистолет системы маузер, — пояснил Пират. — ВТП-2, вестенташенпистоле, в переводе с немецкого — карманно-жилетный.
— А разрешение на него я могу получить?
— Нет, не можешь.
— Значит, если его у меня обнаружат, то могут судить?
— Вряд ли, — ответил Пират. — Очень уж миниатюрная и красивая игрушка, хотя и вполне боевая. Отберут и заначат для себя или своих жен, зная, что жаловаться на них ты не будешь.
— Но я не смогу выстрелить в человека.
— Обязательно надо выстрелить, если твоей жизни угрожает опасность. Но защищающийся должен помнить одно правило: если достал пистолет — стреляй. Сегодня, когда много имитирующих боевое оружие газовых пистолетов, твой пистолет примут за газовый и не испугаются, а если поверят, что это боевое оружие, могут выстрелить первыми. Повторяю еще раз: достала пистолет — стреляй!