Воспитанник богов
Шрифт:
— Ты знаешь ответы на все эти вопросы? — не удержался Млый.
— Это не моя задача, — пожал плечами Сторожич. — Дасу всегда были воинами, и только воинами. Мы стоим на защите двух миров. Да. И Яви тоже, сказал он, перехватив недоуменный взгляд Млыя. — Мы были созданы для этого. Потому нас и мало, и мы лишены будущего. Путем знания должны были пойти люди, возглавляемые наставниками. Но вы прогнали наставников и переиначили все на свой лад.
— Мы сейчас в этих разговорах зайдем слишком далеко, так и не добившись ясности, — Млый, не притронувшись к еде, поставленной Игошей на стол, сидел, сцепив перед
— А чем, скажи, пожалуйста, кроме «интуиции» пользуется росток, когда пробивается из зерна и позже становится прекрасным высоким деревом? Разве он размышляет, каким образом ему расположить корни или нарастить дополнительные ветки, чтобы отмахиваться от пчел, захотевших устроить улей в его дупле?
— Погоди, погоди, — заторопился Млый. — Тоже мне пример. Растение не думает, как человек.
— Правильно, — обрадовался дасу. — Оно думает как растение. И прекрасно выполняет свою функцию. А вот если бы оно придумало, скажем, выращивать вместо яблок шишки, то с ним случилось бы то, что произошло с вами.
Млый даже задохнулся от возмущения. Аргументов, чтобы возразить Сторожичу, у него было хоть отбавляй. Он возбужденно вскочил на ноги, но в этот момент послышался страшный грохот. В ворота тына колотили чем-то тяжелым, словно пытались сорвать их с петель.
— Лихо! — крикнул Млый и схватил меч.
— Что-то ты стал сильно пуганный, — Сторожич лениво обернулся и взглянул в окно. — Зачем Лиху колотить в свои собственные ворота? Это Жердяй.
— Жердяя нам только не хватало, — Млый расслабился, но меч из рук не выпустил.
Следуя примеру дасу, он также посмотрел в окно и увидел спешащего к лазу Игошу, а позже длинного и действительно худого, как жердь, человека, протискивающегося через лаз во двор.
— Сейчас познакомишься, — пообещал Сторожич. — Случается Жердяй забредает и в Явь, странно, что ты о нем ничего не слышал.
— Такой образиной, — заметил Млый, глядя, как неуклюжей расшатанной походкой Жердяй приближается к крыльцу, — только детей пугать.
— Точно, — рассмеялся дасу. — Больше он ни на что не годится. Ходит от двора к двору, странствует, одним словом. Не работник, не охотник. Жердяй, и все.
Когда Игоша ввел нового гостя в комнату, Млый еще раз подивился его росту — головой Жердяй почти задевал потолочную балку. Он сразу же свалил табуретку у входа, у печи опрокинул какую-то посуду, виновато улыбаясь, примостился наконец на лавку, угодил локтем в миску с похлебкой, которую Игоша поставил для Млыя, и, конфузливо щурясь, отчего веснушки вокруг глаз собрались в одно пятно, скрипучим голосом поздоровался с дасу. На Млыя он смотреть
— Откуда путь держишь? — спросил Сторожич, словно не замечая, какой беспорядок вызвало появление Жердяя в комнате.
— Там, — неопределенно махнул Жердяй рукой. — Ний скандалит. Требует у Марены, чтобы она отдала ему в полное владение лес за рекой и два озера. И не лезла со своими указаниями. Марена осерчала, конечно. Буря сейчас в степи, света белого не видно.
— Вовремя мы оттуда убрались, — заметил Сторожич. — Мне-то ничего, а тебе бы и укрыться было негде. Когда Марена злится, всем худо приходится.
От предложенного обеда Сторожич отказался, — дасу обходятся без пищи, — ушел на крыльцо. Оставшись за столом с Жердяем, Млый попытался завязать разговор, но ничего путного из этого не вышло. Жердяй только пожимал плечами, простодушно хлопал рыжими ресницами, а один раз подавился куском хлеба и закашлялся так, что Млый решил оставить его в покое.
Позже, выйдя во двор, Млый заметил Сторожичу, что, очевидно, уже поздно, а небо по-прежнему остается светлым, хотя на нем и видны звезды.
— Я ведь уже говорил тебе, — заметил дасу, — ночей, в привычном тебе понимании, в Нави не бывает. Смена суток незаметна для глаза. Да и самого такого понятия, как день и ночь, здесь не существует. Время неразрывно. Избавься от стереотипов, научись пользоваться настоящим. Настоящее единственное, что у тебя есть. Ты лишен возможности возвращаться в прошлое или уходить в будущее. И только из настоящего ты можешь отделить одно от другого.
— А как же река? — напомнил Млый.
— Разве пока ты способен использовать ее течение так, как тебе хочется. На реке со своим плотом ты не больше, чем листок, увлекаемый потоком в ту или другую сторону. Если бы не я, ты не смог бы вернуться в настоящее никогда.
— Так зачем же мне тогда нужна Навь, если я в ней остаюсь беспомощным и слабым?
— Затем, чтобы понять — мир не однороден. Что он значительно сложнее твоих представлений о нем. Поняв это, ты сможешь вернуться в Явь другим человеком. Может быть, даже в чем-то продвинувшимся дальше, чем Род.
— Да я бы вернулся хоть сейчас, — вздохнул Млый. — Похоже, я понял уже достаточно.
— Так кажется тебе, — рассмеялся дасу. — Попробуй вернуться в степь в одиночку. Что из этого получится?
— Ладно, — неохотно согласился Млый. — Еще постранствуем. А пока я вздремну немного. Я ведь не дасу, не нуждающийся в отдыхе.
ЛЕДЯНОЙ ЛАБИРИНТ
— Тебе не кажется, что всюду успевать за Млыем становится утомительным занятием?
— Еще как кажется. Сколько времени потратили, чтобы добраться до дома Лиха, а он уже опять собирается в путь.
— Может, Ползун, оставим его в покое?
— Ну уж нет. Пропустить момент, когда Марена возьмется за него по-настоящему, мне не хочется.
— Ей пока не до Другого. Видишь, как рассорилась с Нием, на равнине до сих пор ураган. Того гляди, снег пойдет.
— Первый раз, что ли? Это не надолго. Поскандалят, да успокоятся.