Воспитанник орков 1
Шрифт:
А тут еще навалилась такая тоска, что захотелось либо завыть, либо погрызть старые палубные доски. Поддавшись порыву, Данут от всей души врезал кулаком по ни в чем неповинному планширу — заболела рука, отлетела щепка, но легче не стало. Как бы медленно не двигалось судно, но оно шло вперед, унося все дальше и дальше от той, с кем хотелось бы остаться навсегда. Парень едва сдержался, чтобы не спрыгнуть с корабля за борт, плыть обратно в Тангейн. И в тоже время, хотелось быстрее идти вперед, чтобы заполучить—таки пресловутое земляное масло и вернуться обратно.
Мысли, мысли, мысли...
Дануту не спалось. Ворочался с боку на бок, мысли путались, в голову лезла всякая чушь. Завтра, с рассветом, он должен отплыть в Хандварк.
Сегодня он целый день мотался по городу, выполняя дядюшкины поручения, готовился к длинному пути. Упаковывали бочки и увязывали товары (дядюшка чего—то там прикупил, чтобы расторговаться в Хандварке), проверяли провизию (лучше взять с собой, чтобы не тратиться), выбирали из дядюшкиных подвалов доспехи (даже и не думал, что там у него целый арсенал!). То— сё, пятое—десятое и, потому, сумел явиться к дому ростовщика лишь поздно вечером. Но как он не крутился вокруг ограды, как не пытался привлечь к себе внимание, все было бесполезно. Тина, будто бы забыла о его существовании. Ну, может она уже спать легла. Хотя, могла хотя бы в окно выглянуть.
Парень лежал без сна, накручивая сам себя, рассчитывая, что сможет выспаться на борту корабля. А может, еще успеет вздремнуть до рассвета. Надо лишь прогнать все лишние мысли. Если Тина не пришла, значит, либо не любит — и, чего тогда переживать? Либо не смогла. Тогда, тем более незачем переживать. Все. Спать. Но планам поспать было не суждено сбыться.
Дверь тихонько заскрипела и в открытый проем просунулся нос младшего братца.
— Эй, ты спишь? — поинтересовался Томис.
Он хотел сказать младшему двоюродному братцу какую—нибудь гадость, но передумал. Малец не виноват в его злоключениях.
— Ну, чего тебе?
— Тут, это... — замялся мальчишка. — Я к тебе гостью привел.
— Гостью? — переспросил Данут и подлетел на кровати.
Рядом с Томисом стояла Тина, одетая в мужскую одежду.
— Ну, вы тут сами разберетесь, а я спать пошел, — хмыкнул братец, закрывая за собой дверь.
— Ну, как я? — кокетливо и, чуточку смущенно спросила девушка.
Данут ничего не смог сказать. Он просто стоял и пытался открыть рот. «Щелкал клювом», — как сказал бы кто—нибудь. Ага, защелкаешь тут. Тина была изумительна в обтягивающих штанишках, в белоснежной рубашке. Мужская одежда лишь добавляла девушке обаятельности и красоты. Вместо того, чтобы сказать какой—нибудь комплимент, похвалить наряд, парень лишь выдавил из себя:
— Как ты здесь очутилась?
—
— А он? — зачем—то задал глупый вопрос Данут.
— А что он? Я ему десять векшей пообещала, если принесет. Он мне свою лучшую одежду принес. И векши не взял...
— А стража твоя? Ну, не твоя, — поправился юноша, — а господина Альц—Ром—Гейма?
— И что стража? Ну, кто мальчишку остановит, если он говорит, что его к юной госпоже прислали? Ко мне каждый день да через день посыльные приходят — такие же сопляки, как твой брат. Наставница даже смотреть не стала, что принесли. Решила — платье какое—нибудь. А я в мальчика переоделась и вышла. Охрана решила, наверное, что это мальчик—посыльный пошел. А когда еще один мальчик вышел, решила, что померещилось...
— Ты — чудо, — пробормотал Данут, прижимая к себе девушку.
— Зато ты полный дурак, — вздохнула Тина. — Ну, скажи, зачем тебе надо плыть в этот дурацкий Хандварк, да еще и в эти горы дурацкие лезть, масло это дурацкое тащить? Ты разве не понимаешь, что это очень опасно? А ты меня спросил? Хочу я, чтобы ты в горы лез, или в болоте тонул? Да плевать мне на векши, если с тобой что—нибудь случится! Ты, почему мне ничего не сказал?
Тина даже пристукнула кулачком по его груди, но тут же поцеловала ушибленное место, погладила:
— Не больно, милый?
Данут лишь улыбался и пожимал плечами. Что тут сказать любимой девушке? Да и не надо ничего говорить, если есть губы и руки. А мужская одежда, так ладно сидевшая на Тине, оказалась брошенной в угол...
— Не хочу уходить, — вздохнула Тина. Посмотрев на скомканные простыни, с багровым пятном, с тревогой спросила: — Тебе не попадет?
Данут, не обратив внимания на слова, снова сгреб девушку в охапку. Прижался к ней, ощущая теплоту ее тела, вдыхая аромат кожи... Слегка отстранив Тину, хрипловато спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж?
— А разве мы уже не муж и жена? — вскинула девушка на него глаза. — Я думала, вот, это вот... могут только муж и жена делать.
— Значит, мы с тобой муж и жена, — с облегчением выдохнул Данут.
— Ладно, нам пора, — выскользнула из его объятий девушка. Собирая раскиданную одежду, принялась поспешно одеваться. Вздохнула: — Батюшка, наверное, уже с собаками меня ищет...