Воспитанник орков. Книга вторая
Шрифт:
— Да я и позабыл, что ты в городе редко бываешь, — усмехнулся Гилберт. — А у нас Данута Таггерта каждая собака знает.
— Таггерт? Сын Силуда, торговца? Странно, — покачал головой Курбада. — А я думал, что парень из рыбаков.
— Племянник, — уточнил Гилберт.
— Почему ты решил, что из рыбаков? — поинтересовался Данут.
— По запаху, — лаконично ответил Курбада.
Парень открыл рот, чтобы узнать, как это можно узнать по запаху рыбака (а он уже год как не ловил рыбу!), но Гилберт торопливо сказал:
— В дороге
Дануту стало любопытно — как Курбада из рода Фроглингов сумел определить, что он из рыбаков? По рукам, иссеченными сетью? Ладно, можно спросить и потом.
Конечно, Данут не ждал, что их выпустят прямо через ворота. Предполагал, что со стены спустят какую—нибудь лестницу, веревку, и они тихонько пойдут мимо постов нежити. Но вместо этого Гилберт повел их прочь от стены, завел в какие-то закоулки, а потом юркнул в небольшой сарай. Сдвинув в сторону какое—то барахло, начальник разведки обнажил крышку люка, запертого на замок. Открыв его собственным ключом, с усилием откинул крышку.
— Ну, парни, вам сюда, — кивнул Гилберт куда—то вниз. — Сначала вниз, потом вбок. Ну, не заблудитесь, дорога одна.
Не сговариваясь, Данут и Курбада заглянули в открывшуюся яму. М—да. Углубление напоминало колодец, разве что вода не плескалась.
— Мешки лучше снять, — посоветовал начальник разведки. Потом добавил, с неким сожалением: — Тесновато там, застрять можете.
Первым туда полез Курбада а, а следом, чуть помедлив, Данут.
Спускаться вниз было удобно — в стенках сруба обнаружились железные скобы, потом появился лаз, шедший почти под прямым углом, по которому можно было двигаться только на четвереньках.
Данут терпеть не мог тесных помещений, ненавидел подземные жилища. Если бы предложили лезть в какую—то нору по доброй воле — отказался бы сразу. Уж лучше бы идти мимо скелетов! Теперь же, деваться некуда, пришлось двигаться на карачках, толкая перед собой тяжелый мешок и, стараясь, чтобы ножны меча не выбили глаз.
Сколько они проползли — час, два, а может, все три, но Дануту показалось, что прошла вечность, пока спереди не повеяло свежим воздухом, а темнота подземелья не рассеялась полной луной и далекими звездами.
Выход из тайного хода оказался в овраге. Данут, успевший изучить город и его окрестности, прикинул, что овраг этот находится всего лишь в полмили от города. А вот, поди же ты — всего ничего, а показалось так много! С другой стороны, мог бы и сам пораскинуть мозгами, чтобы понять, что никто не станет копать под землей длинные ходы сообщений. Такой ход мало выкопать, его еще нужно чем—то укрепить, чтобы не завалился.
Курбада старательно заложил выход из подземелья специальным щитом, набросал сверху веток, мха. Критически осмотрев свою работу, сказал:
— Опытный человек и так поймет, а неопытный сюда не полезет. Ну, потопали!
Курбата шел размеренным шагом, к которому было не сложно приноровиться. Именно так Данута
Проводник ориентировался в ночном лесу так, словно мог видеть в темноте. Данут, хотя и был далеко не новичком, мог только угадывать, куда ставить ногу, чтобы не зацепиться за какую-нибудь корягу.
— Все! — сказал вдруг Курбада, остановившись так резко, что его спутник чуть было не врезался ему в спину. — Дальше дорога совсем плохая, подождем до утра. Если хочешь — можешь поспать. Разбужу. Костер разводить не станем, с утра всухомятку перекусим. Ручей неподалеку есть.
Если предлагают поспать, почему бы и нет? Данут улегся под деревом, прикрыл глаза.
— Тебе не холодно? — поинтересовался вдруг Курбада. — Если одеяло не взял — могу одолжить свое.
— Нет, спасибо, — отказался Данут, досадуя, что своей заботой проводник прервал ему сон. Ну, не объяснять же человеку, что он с детства привык спать на голой земле, а костер ему почти без надобности? Тогда придется рассказывать, кто он такой, что орки не так чувствительны к холоду, как неженки—люди.
Данут проснулся оттого, что Курбада собирался потрясти его за плечо.
— Пора?
Проводник убрал руку. Если он и был удивлен, то вида показывать не стал.
Шли почти целый день, сделав небольшой перерыв на перекус. Даже костер разводить не стали, довольствовавшись домашними запасами, да парой глотков ключевой воды. Курбада пообещал, что ближе к вечеру они устроят настоящий бивак — с костром, с горячей кашей и всем прочим. Данут мог бы обойтись без костра, но успел соскучиться по горячей каше, а особенно, по чаю из тех трав, что ему дала Далина. Этот чай он теперь предпочитал пиву и всему прочему. Одна беда — его оставалось мало.
Данут уже предвкушал, как он пьет чай, как вдруг Курбата насторожился. Подняв руку — мол, стой, проводник вслушался в легкие шумы леса, а потом скомандовал:
— Бежим! Быстро на поляну!
Курбада ринулся вперед, сминая кусты, словно молодой лось. Данут за ним. И фроглин, и человек бежали, желая лишь одного — побыстрее миновать чащу и выбежать на поляну. По дороге Данут успел избавиться от заплечного мешка — лишняя тяжесть ни к чему, а коли останутся живы, подберет. В худшем случае, барахло уже просто не понадобится. Курбада, кажется, не беспокоил лишний вес.
Наконец—таки они выскочили на открытое пространство и, не сговариваясь, встали спина к спине. Данут вытащил лук из—за плеча, вытянул из тула две стрелы. Одну взял в зубы, вторую наложил на тетиву. И, как только уловил за кустами какое—то движение, без колебания, выстрелил. Раздался вой.
«Попал!» — с удовольствием подумал юноша, досылая вторую стрелу на звук. Вой сменился коротким рыком, напоминавшим агонию.
— Стрельни моего. Слева, у сосны! — отрывисто попросил Курбада .
Данут обернулся, определил — где там сосна слева? И засадил туда две стрелы, а потом, для надежности, еще одну!