Воспитательные часы
Шрифт:
Алекс: Ты хочешь, чтобы я отправила тебе фото моих сисек?
Я замолкаю, не зная, что ответить. Хочу ли видеть ее грудь?
Мой подергивающийся член, конечно, хочет.
Я понятия не имею, кто эта цыпочка, но предпочел бы, чтобы она не опускалась до того же уровня, что и девушки, которые мне писали. Не хочу, чтобы она унижала себя ради того, чтобы привлечь внимание какого-то парня, даже если это мое внимание.
Однако это не мешает мне спросить: ХОЧЕШЬ прислать мне фото
Алекс: LOL нет, но я скажу тебе следующее: они лучше, чем те. Мои большие. Круглые. Упругие.
Дерьмо.
Я пытаюсь представить себе, как выглядят ее сиськи — возможно, бледные и пухлые, в моих мозолистых ладонях. Как провожу ими по ее гладкой коже.
Я сглатываю, увеличение эрекции в моих штанах — растущее отвлечение, когда набираю ответ.
Я: Полагаю, мне придется поверить тебе на слово.
Алекс: Должна сказать, ты один из самых крутых парней, с кем можно флиртовать. Почему так?
Я: Потому что я тебя не знаю. Думаю, сначала должен довериться тебе.
Алекс: Ты должен доверять, что бы отправлять секс-sms?
Я смотрю на свой телефон, на слово «секс», завернутое в обещание эротических сообщений. Стараюсь не представлять мягкую руку, которая не принадлежит мне, обнимающую мой твердый член.
Закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов.
Мой телефон снова звонит.
Алекс: Ты слышал о секстинге, Ретт? Ты делал это?
Я: Конечно, слышал об этом. Я не живу под гребанным камнем.
Алекс: Но ты это ДЕЛАЛ?
Я не собираюсь признаваться какой-то незнакомке, что никогда не занимался секстингом — незнакомке, которая знает, как выглядит мое лицо, но все еще настаивает на флирте.
На этой неделе в кампусе я мог пройти мимо нее сотню раз и никогда не узнать, что это она. Это уязвимое положение, когда я и так уже чувствую себя разбитым.
Алекс: Нет?
Я: Нет.
За этим отрицанием следует молчание, как будто мы оба смутились и не знаем, как продолжить.
Я наблюдаю, как три серые точки в нижней части экрана появляются и исчезают несколько раз, пока она печатает. Удаляет. Печатает. Удаляет. Обдумывает и начинает снова.
Смотрю на эти точки — пристально смотрю, когда они появляются.
Алекс: Ты в постели?
Я:Да. Лежу в темноте.
Алекс: Я
Вот дерьмо.
Алекс: Как выглядит твоя кровать?
Я: Двуспальная. Голубое одеяло и подушки, зеленые простыни. Твоя?
Алекс: Все белое, включая мою бледную кожу, от головы до пальцев ног. Ногти на ногах — красивый оттенок яблочно-зеленого, если тебе интересно.
Я: Алекс, ты пытаешься… секстить меня?
Задерживаю дыхание, лежа неподвижно, как камень на моей кровати. Все напряжено, включая член. Он твердый, как камень, ставит палатку внутри моих боксеров, неудобно напрягаясь против черной ткани.
Я умираю от желания прикоснуться к нему. Гладить его. Освободить его.
Алекс: Разве ты не хочешь?
Я хочу секстинга?
Я: Это что, типа какой-то трах из жалости? Я знаю, что ты видела мою фотографию, так что ты, очевидно, знаешь, что я не очень хорошо выгляжу, что означает, что либо ты сама не привлекательна, либо ты пытаешься прикалываться над уродливым парнем.
Алекс: Я думала, что после нашего телефонного звонка прошлой ночью мы вроде как поладили. Я ошибаюсь???? Скажи, что не ошибаюсь.
Я: Ты не дурачишь меня?
Алекс: Я обещаю тебе, что нет.
Я: Ты даже не хочешь показать мне свои сиськи, но ты собираешься трахнуть меня словами?
Алекс: Ты начинаешь говорить как ханжа, и это заставляет меня чувствовать себя распущенной, LOL. Я не собираюсь умолять парня флиртовать со мной.
Я: Пофиг.
Эта эрекция делает меня раздражительным. Я должен избавиться от неё. Хочется швырнуть телефон на кровать, а потом освободить себя ладонью правой руки.
Алекс: Я не шучу, все что мне нужно сделать, это выйти из дома, и парни падают к моим ногам. Я могу трахаться с кем угодно, в любое время суток.
Я: Срань Господня. Ты говоришь, как придурки, с которыми я тусуюсь.
Алекс: Ну ДАВАЙ ЖЕ! Дай мне ЧТО-НИБУДЬ. Какой теплокровный мужчина не захочет немного пофлиртовать??? Ты не хочешь видеть мои сиськи больше, чем я хочу показать их тебе, и ты не хочешь заниматься секстингом. Ты гей???