Воспламененные луной

Монро Люси

Руки Ирка на ее теле дарили больше, чем чувственное наслаждение. Каждая ласка усиливала чувство, что больше она не одна, больше не единственная в ответе за благополучие брата, больше не нужно оглядываться через плечо в поиски угрозы, что она делала раньше.

Потому что этот мужчина, этот волк, что заявил свои права на нее как на суженую, будет защищать ее от всего, что может подкрасться сзади.

Ей в голову пришел образ Ирка, стоявшего перед ней с мечом в руке, и Верика знала, что она пришла не

от нее. Он подтверждал, что теперь она его и под его защитой, так же как и он под ее.

Девушка не пыталась сказать ему об этом; она не воин, но существовали и другие способы защитить кого-либо. Она годами защищала брата от его врагов с момента смерти матери.

Теперь эта обязанность перешла к Барру и Ирку. Чувство свободы и облегчения от осознания этого было настолько огромным, что у нее закружилась голова. Она покачнулась в объятьях Ирка.

Он отодвинулся, его золотисто-коричневые глаза пристально рассматривали ее.

– Что-то случилось?

– Ничего, - радость плескалась непрекращаемой волной в ней. – Наконец-то все будет так, как и должно быть.

Улыбка тронула его великолепный рот.

– Да, как и должно быть.

Ее счастье выплеснулось наружу смехом.

– Думаю, мне понравиться быть твоей суженой.

– Без сомнения.

Она покачала головой от его высокомерия.

– Я рада, что не буду больше одной.

– У тебя же есть брат, разве нет?

– Я должна была защищать его, охранять наше право, данное нам при рождении, одна.

– Теперь это обязанность Барра и моя.

– Именно так я и подумала.

– Ты думала о своем брате, когда я целовал тебя? – спросил Ирк, в его голосе не было радости от такой возможности.

– Все это было частью моей новоприобретенной радости.

– Ты нашла счастье в моих руках.

– Не так много, как я планировала, - бесстыдно призналась она.

Усмешка слетела с его лица. И прежде чем его губы приблизились к ее снова, на лице осело дикое, первобытное выражение. Этот поцелуй был еще одним заявлением волка, ничего не утаивая и тем не менее, он не был груб с ней.

Его губы требовали отклика; язык пробовал ее и настаивал, чтобы она тоже испробовала его. Рука с ее груди опустилась вниз по ее телу, чтобы прикоснуться ее самого интимного места, а рот закрепил требование к спариванию.

Аромат ее возбуждения распустился в сильное благоухание, когда ее горячее лоно еще больше увлажнилось от ласк Ирка. Он коснулся места, что от возбуждения Верика

не могла пошевелиться. Ирк сделал это снова и она вскрикнула в его требовательные губы.

Непонятный смех прозвучал между ними, но мужчина даже не открыл рта. А она молчала. Смех прозвучал снова, на этот раз ликующий.

А после в ее голове раздался его голос. Да, ты моя истинная суженая и никто никогда не заберет тебя у меня.

Я думала, мы должны… Прежде чем она закончила, ее голос сошел на нет.

Верика чувствовала, как ее суженый пожал плечами, хотя его тело не двигалось. У криктской магии свои законы.

У нее не было на это ответа. Мама говорила ей тоже самое, когда прикосновением исцеляла одного члена клана, а другого не могла.

Все мысли разбежались, когда своими ласковыми руками Ирк дарил Верике наслаждение и подводил ее к пропасти. Ее страх смешался с всепоглощающим восторгом, и он успокаивал ее мысленными образами ее тела, убаюканного им в полной безопасности.

– Все в порядке, моя любимая малышка. Прыгни в пропасть, я поймаю тебя.

Она сделала это, отпуская мышцы из-под жестокого контроля. Ее тело содрогалось в конвульсиях от нахлынувших ощущений, настолько подавляющих, что у нее не было сил думать, двигаться, говорить. Могла лишь чувствовать и то, что она чувствовала, было самым изумительным и восхитительным ощущением в ее жизни.

Лоно содрогалось, а душа трепетала и взорвалось светом. Ее волчица протяжно выла; а ворон выводил понятную только ей песнь, а женщина в ней просто кричала от удовольствия. Ее все еще трясло от радости, когда Ирк положил ее на спину и лег сверху на нее, твердый член прижимаясь к ее раскрытому телу.

– Мы единое целое, - произнес он на криктском.

– Навсегда, - ответила она с придыханием.

Он ворвался внутрь, вместе с болью. Она начала отбрыкиваться от него, стараясь сбросить его. Ирк не двигался, но его глаза были полны сожаления.

– Если бы я мог, то постарался избежать боли от разрыва твоей девственной плевы.

Она верила ему, несмотря на чувство явного удовлетворения, которое он попытался спрятать.

Мужчина немного сдвигался и она захныкала. Он застыл. Каждый его мускул окаменел в напряжении.

– Скажи мне, когда я могу начать двигаться.

– Возможно в следующем году.

– Мне не смешно.

– Как и мне.

– Я не хочу навредить тебе.

– Вижу, что ты не хочешь.

Его лицо исказилось болью, наподобие ее, хотя другого характера. Но его тело не двигалось.