Воспламеняющая

Кинг Стивен

– Я просто хочу сказать, что мое мнение должно иметь определенный вес. – Сегодня голос Уэнлесса звучал устало: слова медленно слетали с языка, растягивались. Когда он говорил, левая часть рта не двигалась.

– Я слушаю, – ответил Кэп.

– На текущий момент я могу утверждать, что остаюсь единственным психологом или медиком, к которому ты прислушиваешься. Твоих людей интересует только одно: что этот мужчина и эта девочка могут сделать для безопасности Америки… и, возможно, для будущего баланса сил. Идя по следу Макги, мы выяснили, что он вроде безобидного Распутина. Он может…

Уэнлесс продолжал бубнить, но Кэп временно перестал его слышать. Безобидный

Распутин, подумал он. Несмотря на напыщенность, эта фраза ему понравилась. Он задался вопросом, а что бы сказал Уэнлесс, если бы узнал, что, согласно расчетам компьютера, выбираясь из Нью-Йорка, Макги ликвидировал себя с вероятностью, чуть превышавшей двадцать пять процентов. Очевидно, пришел бы в восторг. А если бы он показал Уэнлессу эту странную купюру? Наверняка его хватил бы второй удар, подумал Кэп и прикрыл рукой улыбку.

– Прежде всего меня волнует девочка. – Сколько раз Уэнлесс говорил ему об этом? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? – Макги и Томлинсон поженились… один шанс из тысячи. Это следовало предотвратить всеми возможными средствами. Но кто мог предположить…

– Ты сам был обеими руками «за», – напомнил Кэп и сухо добавил: – Думаю, ты бы согласился стать посаженым отцом на свадьбе, если бы тебя пригласили.

– Никто из нас не догадывался, – пробормотал Уэнлесс. – Понадобился инсульт, чтобы до меня дошло. «Лот шесть» – как известно, синтетическая копия экстракта гипофиза… невероятно мощное обезболивающее-галлюциноген, механизм действия которого мы не понимали тогда и не понимаем теперь. Мы знаем – во всяком случае, уверены на девяносто девять процентов, – что природный аналог этой субстанции в какой-то степени ответственен за проявления пси-способностей, которые демонстрируют практически все люди, пусть и считаные разы за целую жизнь. И мы наблюдали удивительно широкий спектр этих способностей: ясновидение, телекинез, ментальное доминирование, проявление сверхчеловеческой силы, временный контроль над симпатической нервной системой. Тебе известно, что гипофиз проявляет гиперактивность практически во всех экспериментах по изучению биологической обратной связи?

Кэп это знал. Уэнлесс говорил ему и это, и все остальное бессчетное число раз. Но отвечать не требовалось. В это утро риторический талант Уэнлесса расцвел пышным цветом, лекция только набирала ход. И Кэп был готов слушать… в последний раз. Пусть старик выговорится: для него пошла вторая половина девятого иннинга.

– Да, это так, – ответил на собственный вопрос Уэнлесс. – Гипофиз активен при реализации обратной биологической связи. Он активен в фазе быстрого сна, и люди с повреждениями гипофиза редко спят нормально. У людей с повреждениями гипофиза невероятно часто случаются опухоли мозга и лейкемия. Гипофиз, капитан Холлистер. С точки зрения эволюции, это самая древняя эндокринная железа человеческого организма. В подростковом периоде вещества, которые она впрыскивает в кровеносную систему, по весу во много раз превосходят ее саму. Это невероятно важная эндокринная железа, и невероятно загадочная. Верь я в существование души, капитан Холлистер, я бы говорил, что она обитает в гипофизе.

Кэп хмыкнул.

– Мы все это знаем, – продолжил Уэнлесс, – как знаем, что «Лот шесть» каким-то образом изменил физическое строение гипофиза участников эксперимента. Даже у вашего так называемого «спокойного» Джеймса Ричардсона. Более того, благодаря девочке можно предположить, что он также изменил хромосомную структуру… и эти изменения в гипофизе могут быть настоящей мутацией.

– Произошла

передача фактора Икс.

– Нет, – возразил Уэнлесс. – Этот момент – один из многих, которые тебе не удалось ухватить, капитан Холлистер. После эксперимента Эндрю Макги стал фактором Икс. А Виктория Томлинсон – фактором Игрек: эксперимент повлиял и на нее, но не так, как на ее мужа. Женщина обрела слабую способность использовать телекинетическую энергию. Мужчина обрел среднюю способность использовать ментальное доминирование. А вот девочка… маленькая девочка, капитан Холлистер… что может она? Точно мы этого не знаем. Она – фактор Зет.

– Мы намерены это выяснить, – мягко сказал Кэп.

Теперь оба уголка рта Уэнлесса изогнулись в пренебрежительной усмешке.

– Вы намерены это выяснить, – повторил он. – Да, если проявите настойчивость, то, несомненно, выясните… слепые, одержимые навязчивой идеей глупцы. – Он на мгновение зажмурился и прикрыл глаза рукой. Кэп спокойно наблюдал.

– Одно вы уже знаете. Она зажигает огонь.

– Да.

– Вы предполагаете, что она унаследовала от матери способность к телекинезу. Собственно, вы практически в этом уверены.

– Да.

– Будучи маленьким ребенком, она совершенно не могла контролировать эти… эти свои таланты.

– Маленький ребенок не может контролировать ни кишечник, ни мочевой пузырь. – Кэп использовал примеры из досье. – Но по мере взросления…

– Да, да, я знаком с этой аналогией. Однако и у детей постарше случаются «аварии».

– Мы собираемся держать ее в огнеупорном помещении, – с улыбкой ответил Кэп.

– В камере.

– Если хочешь, можно сказать и так. – Кэп продолжал улыбаться.

– Позволь поделиться с тобой догадкой. Она не любит использовать свою способность. Она ее боится, и этот страх сознательно ей внушили. Я тоже могу привести наглядный пример. Ребенок моего брата. В доме были спички. Фредди хотел с ними играть. Зажигать, потом трясти. Кричать: «Красиво, красиво!» И мой брат решил выработать у него психологический комплекс. Испугать так сильно, чтобы он никогда больше не играл со спичками. Брат сказал Фредди, что головки спичек содержат серу, и если их жевать, зубы сгниют и выпадут. А если смотреть на горящую спичку, можно ослепнуть. И наконец он подержал руку Фредди над зажженной спичкой.

– Твой брат, – пробормотал Кэп. – Звучит как принц крови среди простых смертных.

– Лучше маленькое красное пятнышко на руке мальчика, чем мальчик в ожоговой палате, весь во влажных бинтах, с ожогами третьей степени шестидесяти процентов кожи, – мрачно ответил Уэнлесс.

– Лучше держать спички там, где ребенок до них не доберется.

– А вы можете положить спички Чарлин Макги так, чтобы она до них не добралась? – спросил Уэнлесс.

Кэп медленно кивнул.

– Логика в твоих словах есть, но…

– Спроси себя, капитан Холлистер: каково пришлось Эндрю и Виктории Макги, когда этот ребенок был младенцем? После того, как они сложили два и два. С бутылочкой припозднились. Малышка плачет. И одновременно одна из мягких игрушек в ее кроватке вспыхивает, окутываясь клубами дыма. Подгузник мокрый. Малышка плачет, а мгновением позже загорается грязное белье в бельевой корзине. У тебя есть донесения, капитан Холлистер. Ты знаешь, как жилось в том доме. Огнетушитель и датчик дыма в каждой комнате. А однажды загорелись ее волосы, капитан Холлистер. Они вошли в комнату девочки и увидели, что она стоит в кроватке, кричит, а ее волосы горят.