Воспоминание

Деверо Джуд

— Да я же не сказал, что они мне не нравятся, — пробормотал он, моргнув в недоумении. Что это с ней сегодня? Он же всю жизнь ее поддразнивал. Она отвечала тем же, но без всякого раздражения. Почему сегодня вдруг все изменилось?

— Пошел прочь! — приказала она. — Ты что, все еще никак не можешь понять, что я не хочу, чтобы ты торчал тут? Иди найди себе другую женщину и бегай за ней.

Смотря ей вслед, Талис чувствовал, как в нем закипает гнев. Он же все на свете сделал, чтобы быть с ней. Она была для него смыслом самого существования.

А теперь, кажется, все, что ей надо — это женоподобный изнеженный мерзавец Аллен Фробишер.

Он решительно направился за ними следом, а когда они остановились около лавочки, в которой торговали сладкими пирогами, он встал рядом, опершись о подпорку навеса, и принялся равнодушно смотреть в сторону, как будто оказался тут случайно и не намерен никуда уходить.

— Да, пожалуй, Аллен, — произнесла Калли так громко, что ее можно было услышать и в миле отсюда. — Я бы с удовольствием съела яблочного пирога. Я их люблю больше всего на свете. Спасибо. Ты так добр и предупредителен, и ты умеешь быть так внимателен с женщинами.

Аллен покраснел от ее похвалы. Он достал и протянул торговцу крупную монету, чтобы расплатиться за два яблочных пирога. Но Талис остановил его.

— Ей больше нравятся персиковые пироги. На самом деле она яблочные пироги терпеть не может, только если они приготовлены с корицей, а я по запаху чувствую, что в этих корицы нет. Если тебе в самом деле хочется сделать ей приятное, купи ей персиковый или абрикосовый пирог. А со смородиновой начинкой покупать не надо, потому что у нее косточки начнут застревать в зубах. К тому же, она ужасно неаккуратно ест, так что испачкает смородиной все цлатье. Поэтому думаю лучше всего будет купить все-таки персиковый.

— Я… я… — пробормотал ошарашенный Аллен. Калли бросила уничтожающий взгляд на Талиса, но он на нее не смотрел.

— Я передумала, — заявила она. — Я вообще не желаю никаких пирогов. Пошли, Аллен, там, кажется, выступают акробаты. Пошли посмотрим?

Аллен не очень уверенно предложил:

— А вот здесь сейчас будут травить медведя. Может быть, ты хочешь посмотреть, как травят медведей собаками? Это очень азартный спорт.

— Нет, это ей не понравится, — уверенно сказал Талис, без труда глядя через голову Аллена, потому что тот был более чем на четыре дюйма ниже его.

— Нет, это мне очень понравится! — процедила Калли сквозь стиснутые зубы. — Я, знаешь ли, очень и очень изменилась за последние месяцы. Много времени прошло с тех пор, когда мы виделись с тобой в последний раз, — сказала Калли Талису, произнеся слово «с тобой» так, как будто имела в виду нечто подобное цветам из Ядовитого Сэда.

— А, так вот почему ты такая? — воскликнул Талис. — Это потому что я не приходил к тебе в гости? Но я в последнее время жутко занят. Ты же понимаешь — я обязан ухаживать за десятком дам и помогать им со всякими их вышиваниями и всем прочим. Это занимает ужасно много времени! Надеюсь, ты меня простишь, ведь я же не виноват.

— Ты мне не принадлежишь, — сказала

она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал от гнева. И я тебе тоже не принадлежу. Делай, пожалуйста, что хочешь. А в настоящий момент больше всего мне хотелось бы, чтобы ты оставил нас в покое. Я предпочитаю побыть с таким мужчиной, который понимает, что я — женщина. — С этими словами она крепко прижала руку Аллена к своему боку и подняла на него глаза с таким выражением на лице, которое, как она надеялась, было полно любви.

С некоторым усилием Талису удалось втиснуться между ней и Алленом.

— Мой отец приказал мне защищать тебя, и я его должен слушаться. Может, нам пойти посмотреть, какие книги есть в книжной лавке?

Аллен расхохотался.

— Ну, молодой Хедли, я вижу, вы ничего не знаете о женщинах. — Может, он и не был таким высоким, как Талис, но зато он был старше и гораздо опытнее. — Женщинам нравятся увлекательные и возбуждающие вещи, всякие зрелища, но уж, конечно, не книги. У женщин на уме всегда что-то романтическое, всегда любовь, а не то, о чем пишут в книгах. Правда же, моя драгоценная? — обратился он к Калли и поднес ее руку к своим губам, намереваясь ее поцеловать.

Талис сделал вид, что случайно свалился на Аллека, оттолкнул его от Калли и едва не свалил на землю, но все-таки не дал ему поцеловать ее руку.

— Ах, прошу прощения, — извинился он. — Меня кто-то толкнул, не знаю кто.

— Простолюдин неуклюжий, — выругался Аллен, переводя дыхание. Ему пришлось долго отряхиваться, потому что, когда Талис его толкнул, он оступился и налетел на человека, который вез на тележке мешки с мукой.

— Еще раз прошу прощения, — вежливо ответил Талис. — Но я — не простолюдин. Мой отец Джон Хедли. Извините, я что-то забыл, а ваш отец кто?

Аллен, покраснел, метнул на него злобный взгляд. Увы, его отец был не того ранга, что Хедли.

— Аллен, прошу тебя, — вмешалась Калли. — Не обращай внимания. Он пытается тебя разозлить. Давай веселиться, сделаем вид, что мы его не видим. Пойдем посмотрим, чем сегодня торгуют продавцы тканей.

Талис за ее спиной издал стон:

— Да кому нужны эти ткани в такой день, как сегодня? Вон, посмотри — там выступают канатоходцы. Да к тому же неплохо бы что-нибудь съесть.

Калли повернулась к нему на каблуках таким резким движением, что волосы разлетелись по воздуху у нее за спиной и ударили Аллена по лицу.

— К твоему сведению, другие мужчины не такие эгоисты, как ты. Иногда бывает такое, что мужчина делает так, как хочет женщина, а не только так, как хочет он. И идет туда, куда она хочет. Не все мужчины такие эгоисты, как ты! Вот Аллен, например, с удовольствием посмотрит на шелка и бархат, правда ведь, Аллен?

— Ну, я…

— Вот видишь, сэр сын лорда Хедли? Он — посмотрит на ткани. Даже если мне захочется весь день рассматривать эти шелка, Аллен с удовольствием побудет со мной. Разве такие, как ты, понимают, что другие могут не быть эгоистами?