Воспоминания биржевого спекулянта
Шрифт:
– Каких достижений?
– Моих личных.
– А к чему вы стремитесь?
– Вы работаете только ради денег? – спросил он меня.
– Конечно.
– Нет, – он помотал головой. – Это не так. Для вас это было бы слишком скучно. Не может быть, чтобы вы работали только ради того, чтобы добавить еще денег на свой банковский счет, и я не поверю, что вас привела на Уолл-стрит любовь к легким деньгам. Для вас в этом должен быть еще какой-то интерес. Все ведь везде одинаково.
Я не стал с ним спорить, но заинтересовался:
– А что движет вами?
– Ну, – он пожал плечами, – у каждого свое слабое
– А в чем ваша слабость?
– Тщеславие, – не задумываясь ни на миг ответил он.
– Что ж, – сказал я. – Вам удалось заполучить мою подпись. Теперь я хотел бы снять ее, и я плачу вам двести долларов за десятиминутную работу. Разве этого мало для вашей гордости?
– Да нет, дело не в этом, – услышал я. – Видите ли, все остальные у нас месяцами обрабатывали Уолл-стрит и не могли покрыть собственные расходы. Они говорят, что неверно выбраны товар и территория. Поэтому контора послала меня, чтобы доказать им, что дело в том, какие они продавцы, а не в книгах и не в районе. Все остальные получали двадцать пять процентов комиссионных. Я перед этим был в Кливленде и за две недели продал восемьдесят два комплекта. Здесь я хочу продавать книги не только тем, кто не покупает у других агентов, но и людям, до которых даже нельзя добраться, чтобы предложить им книги. Вот почему они отдают мне 33 1/3 процента.
– Я так и не понял, как вы умудрились продать мне эти книги.
– А почему бы нет? – рассудительно возразил он. – Я ведь продал комплект даже Дж. П. Моргану.
– Этого не было, – возмутился я.
Его моя реакция не обидела. Он просто повторил:
– Честно, он у меня купил!
– Комплект сочинений Вальтера Скотта Дж. П. Моргану, у которого наверняка есть не только лучшие издания, но, очень возможно, и рукописи некоторых романов?
– А вот посмотрите-ка на его подпись, – и он тут же показал мне договор о подписке, украшенный личной подписью Моргана. Может быть, подпись была и поддельной, но в тот момент мне даже в голову не пришло это заподозрить. Да к тому же, разве у него не было в кармане моей подписи?
Меня одолевало любопытство, так что я спросил:
– Как вам удалось обойти его библиотекаря?
– Я не говорил ни с какими библиотекарями. Я говорил лично со стариканом. В его собственном кабинете.
– Это уж слишком! – возмутился я. Все знали, что проникнуть в частный кабинет мистера Моргана было труднее, чем пронести громко тикающую адскую машину в Белый дом.
Но он настаивал: «Говорил лично!»
– Да как же вы проникли в его кабинет?!
– А как я проник в ваш? – парировал он.
– Вот этого я не знаю. Расскажите-ка, – заинтересовался я.
– Что к Моргану, что к вам – это все одно и то же. Я просто поговорил с человеком на входе, которого там поставили, чтобы как раз меня и не пропускать. И я уговорил мистера Моргана подписать точно так же, как уговорил и вас. Вы ведь не подписывали договор на покупку книг. Вы просто взяли из моей руки авторучку и сделали с ней то, о чем вас попросил. Никакой разницы. Точно как и с вами.
– А это действительно подпись Моргана? – Мой скептицизм проснулся с задержкой на три минуты.
– Конечно! Он научился писать свое имя еще в детстве.
– И все вот так просто?
– Никаких других хитростей, – он опять улыбался. – Я точно знаю, что именно я делаю. Других секретов
– Погодите-ка, – задержал я его. – Я обещал вам двести долларов, и вот разница, – и я протянул ему тридцать пять долларов.
Он покачал головой:
– Нет, этого я не могу. Но я могу сделать вот что! – Он достал из кармана договор, разорвал его пополам и протянул мне.
Я отсчитал двести долларов и протянул ему, но он опять отрицательно покачал головой.
– Разве вы не это имели в виду? – изумился я.
– Нет.
– Тогда зачем же порвали договор?
– Потому что вы не стали скулить, а приняли все так, как принял бы и я, будь я на вашем месте.
– Но я добровольно предлагаю вам двести долларов!
– Я знаю, но деньги – это еще не все.
Что-то в его голосе заставило меня сказать:
– Вы правы, это не все. А теперь скажите-ка, что вы хотите, чтобы я для вас сделал?
– Вы всегда быстро реагируете, верно? – ответил он. – Вы на самом деле хотите что-нибудь сделать для меня?
– Да, – подтвердил я. – Хочу. Но я сделаю это в зависимости от того, что у вас на уме.
– Проведите меня в контору мистера Эда Хардинга и попросите его уделить мне ровно три минуты. А потом оставьте нас наедине.
Я отрицательно покачал головой:
– Он мой хороший друг.
– Ему пятьдесят лет, и он биржевой 6pокер, – возразил продавец книг.
Это было совершенно справедливое возражение, так что пришлось взять его с собой в контору Эда. Больше я никогда ни от кого об этом продавце книг не слышал. Но как-то вечером через несколько недель, когда я садился в метро на Шестой авеню, линия L, он оказался в том же вагоне. Приветствуя меня, он вежливо приподнял шляпу, и я кивнул в ответ. Он пересел ко мне и заговорил:
– Как ваши дела, мистер Ливингстон? Как дела у мистера Хардинга?
– С ним все в порядке. Почему вы спрашиваете? – Я чувствовал, что ему хочется мне что-то рассказать.
– В тот день, когда вы взяли меня в eго контору, я продал ему книг на две тысячи долларов.
– Он мне ни словом об этом не обмолвился, – искренне изумился я.
– Нет, конечно. Такого рода люди не говорят об этом.
– Какого рода люди и о чем не говорят?
– Ну, те, кто никогда не ошибается, потому что это портит репутацию. Такие всегда знают, чего они хотят, и никто не может их разубедить. Именно они платят за образование моих детей и поддерживают мою жену в хорошем настроении. Вы мне сделали хороший подарок, мистер Ливингстон. Я рассчитывал на это, когда отказался от двухсот долларов, которые вы так настойчиво пытались мне вручить.
– А если бы мистер Хардинг не подписал с вами договор?
– Но я знал, что он подпишет. Я выяснил, что он за человек. Это был верняк.
– Понятно. Ну а если бы он не купил ни одной книги? – настаивал я.
– Тогда я вернулся бы к вам и что-нибудь вам продал. Всего доброго, мистер Ливингстон. Я хочу сейчас повидаться с мэром. – Мы подъезжали к станции «Парк-плейс», и он собрался выходить.
– Надеюсь, вы продадите ему десять комплектов. – Тогда нашим мэром был демократ.
– Я тоже республиканец, – откликнулся он и вышел, очень неторопливо, расслабленно, уверенный, что поезд подождет. И ведь подождал.