Воспоминания (Царствование Николая II, Том 2)
Шрифт:
Мещерский являлся самым ревностным защитником, покровителем и ходатаем особой компании, которая всегда при нем находилась. Но в этой компании вообще всегда какое-нибудь одно лицо, какой-нибудь молодой человек играл доминирующую роль.
Так, Колышко из простого офицера (он кончил курс юнкерского училища) сделал себе следующую карьеру: он был чиновником по особым поручениям при министре внутренних дел, потом чиновником по особым поручениям при министре путей сообщения - когда я был министром путей сообщения. Затем, после того, как я ушел из министерства - при моем заместителе Кривошеине - Колышко, опять благодаря тому же князю Мещерскому, играл особую роль, пока не должен был оставить службу вследствие нареканий на него. Дело это даже
Колышко постоянно уверял, будто бы обвинение было неправильно на него возведено, - я в это дело не вникал....... ............................................................................
Тем не менее, как я уже говорил, Колышко несомненно человек талантливый; несомненно он имеет большой литературный талант,..................................................................... ............................................................................ ............................................................................ ..................... Мещерский встретил другого молодого офицера Бурдукова, который совсем завоевал его сердце, и до настоящего времени этот Бурдуков делает из Мещерского все, что захочет............ ............................................................................ (все пропуски выше - так в оригинале! ldn-knigi)
Замечательно, что Бурдуков, будучи простым армейским офицером, не имея никакого ни таланта, ни образования, будучи человеком вполне ничтожным - в настоящее время уже камергер, член тарифного комитета министерства финансов от министерства внутренних дел и чиновник особых поручений при министерстве внутренних дел. Кроме того, он имеет некоторые средства, потому что благодаря Мещерскому ему постоянно давали какие-то поручения, связанные с различными денежными подачками. Так, например, он несколько раз ездил в Туркестан по поручению министерства земледелия (бывшее министерство государственных имуществ) для изучения коврового дела в Туркестане. Всякий раз за эти командировки {517} он получал по несколько десятков тысяч рублей. Конечно, командировки эти не могли иметь никаких последствий. Даже как то раз, насколько мне известно, он получил командировочные деньги, совсем не ездивши в Туркестан.
Когда в конце 1894 года (20 октября) умер Император Александр III, то князь Мещерский был этим очень огорчен.
И я нисколько не сомневаюсь, что он был искренно огорчен смертью Императора, потому что Александр III был, действительно, его благодетелем. Наконец, всякий, кто имел счастье приближаться к Императору Александру III, не мог не быть огорчен его смертью, потому что Император Александр III был такою привлекательною и высокою личностью, которая не могла не внушать к себе глубокого уважения, преданности и любви.
– С другой стороны, князь Мещерский был поражен этой смертью и потому, что он чувствовал, что материальное его положение будет значительно изменено.
Перед новым годом, т. е., когда наступал срок, когда я должен был докладывать о выдаче Мещерскому 80 тыс. руб. на издание "Гражданина" Мещерский явился ко мне и упрашивал меня, чтобы я доложил Государю и доложил в возможно благоприятном для него смысле.
Я перед наступающим 1895 годом докладывал об этом Государю Императору и доложил ему все дело так, как я его рассказал. Император, видимо, был уже настроен против Мещерского; для меня было совершенно ясно, что он никогда не говорил с своим отцом о Мещерском, но слышал отзывы и отзывы, конечно, совершенно справедливые о Мещерском от своей августейшей матери. Поэтому при моем докладе, он отнесся к Мещерскому крайне недоброжелательно и сказал, что он о Мещерском неблагоприятного мнения и продолжать ему что-нибудь выдавать он не намерен и что изданию "Гражданина" он не придает никакого значения. Вообще, Император отнесся к Мещерскому скоре даже враждебно, нежели благосклонно.
– Тем не менее, я доложил Государю, что сразу ликвидировать это дело нельзя, что Мещерский
Тогда Император приказал выдать Мещерскому 80 тыс. руб., но велел мне предупредить Мещерского, что эти 80 тыс. руб. выдаются ему в последний раз, что больше выдавать Мещерскому каких-либо {518} денег он не желает и кроме того просит Мещерского к нему ничего не писать и к нему ни с чем не обращаться.
Я приказал Мещерскому выдать 80 тыс. руб. и передал ему о повелению Государя.
Потом я узнал, что Мещерский все-таки написал Государю (передал он свое письмо через генерала Васильковского, бывшего управляющего Аничковым дворцом, через которого и впоследствии неоднократно передавал свои письма Государю) и при письме он представил Государю и все те письма, которые писал ему Император Александра III для того, чтобы показать свою близость к Императору.
Император Николай II, - как он сам мне потом рассказывал, - вернул ему все эти письма обратно и вторично подтвердил, что просит к нему никогда ни с чем не обращаться.
Мещерский был в отчаянии; многократно приходил ко мне и все просил, умолял меня, чтобы я при случае заговорил опять с Государем о нем. Вероятно, он обращался с такими же просьбами и к другим министрам - между прочим и к министру гр. Делянову, так как он, Мещерский, числился служащим по министерству народного просвещения. Но все ходатайства его в течение того времени - когда министрами внутренних дел были Иван Николаевич Дурново и затем Горемыкин - ни к чему не приводили.
И вот, наконец, когда министром внутренних дел сделался Дмитрий Сергеевич Сипягин, который находился с Мещерским в некотором отдаленном родстве, то Мещерский этим родственным чувством сумел воспользоваться и со свойственной ему способностью влезать во все отверстия - оказал такое влияние на Сипягина, а, с другой стороны, Д. С. Сипягин - на Государя, что Император Николай II разрешил Мещерскому писать ему письма, подобные тем, какие он писал его отцу. Таким образом установились отношения между Мещерским и Императором, причем в скором времени Государь Император приказал мне выдавать Мещерскому деньги на издание "Гражданина".
При Императоре Александре III "Гражданин" был ежедневной газетой, а после того, как Мещерский был лишен субсидий в 80 тыс. р.
– "Гражданин" сделался еженедельной газетой - можно сказать листком; в этом виде он издается и до настоящего времени.
Итак, Государь Император приказал выдавать субсидию на издание "Гражданина" в размере 18 тыс. р. в год, причем эти 18 тыс. р., пока я был министром, он всякий раз, ежегодно, получал по особому всеподданнейшему докладу; насколько мне известно, {519} он продолжал их получать и после меня, продолжает получать и в настоящее время.
Когда Мещерский получил таким образом возможность писать Государю, то в скором времени я заметил, что с Государем у него установились отношения довольно близкие. Так, мне князь Мещерский несколько раз показывал письма Государя, в которых Государь Император писал ему на "ты".
Как известно, Император Александр II ко всем своим близким и подчиненным обращался на "ты", но этот обычай вывел Император Александр III, который ни к кому, кроме как к своим родным, не обращался на "ты". Тем более это нужно сказать и об Императоре Николае II, потому что, как я уже говорил, Император Николай II человек в высокой степени деликатный, воспитанный в заграничном духе, с точки зрения именно внешнего воспитания, а, следовательно, обращения (с его стороны) к князю Мещерскому на "ты" показывало безусловно особую милость Государя к Мещерскому, милость, которую вообще он никому из своих приближенных лиц, ни министрам, ни другим лицам, с которыми Государь Император имеет постоянные сношения, - не оказывал.