Воспоминания о Евгении Шварце
Шрифт:
Правда, с 1943 года в «Амбарных книгах» он стал вести дневник, который именно в то время заполнялся наиболее интенсивно. С 1950 года в этих же «Амбарных книгах» он начинает записывать свои воспоминания. Он помнил себя с двухлетнего возраста. А в 1955 году он затеял «Телефонную книжку» — воспоминания о людях, которые присутствовали в его телефонной книжке. И не только о ленинградцах, но и москвичах. «Взять нашу длинную черную книжку с алфавитом и, за фамилией фамилию, как записаны, так о них и рассказать. Так и сделаю…» — записал он 19 января. И начал с Акимова [17] . С 1943 по 1957 год им написано автобиографической прозы, по моему подсчету, около 120 авторских листов.
17
Шварц Е.
И вновь — подъем. Последние годы, несмотря на тяжелую болезнь, были насыщены писательством. Он завершил пьесы «Повесть о молодых супругах» и «Обыкновенное чудо», написал великолепный сценарий «Дон Кихот». Начал было работать над сценарием «Два друга». Будто предчувствуя скорую кончину, Шварц создал новые варианты лучших своих кукольных пьес, собирал сборник произведений для детей, но появятся они из печати уже после его кончины [18] . «Советский писатель» к 60-летию Евгения Шварца выпустил первый и единственный прижизненный его сборник. Но в него не вошли ни «Голый король», ни «Дракон» [19] .
18
Шварц Е. Кукольный город. Л.-М., 1959. В книгу вошли: одноименная пьеса, «Волшебники» («Новая сказка») и «Сказка о потерянном времени»; Он же: Сказки, повести, пьесы. Л.: Детгиз. 1960.
19
Шварц Е. Тень и другие пьесы. Л., 1956.
В 1966 году к 70-летию Шварца вышел сборник воспоминаний о нем — «Мы знали Евгения Шварца». Вероятно, он делался второпях, издательство «Искусство» хотело успеть к дате. Сужу об этом, во-первых, по тому, что большинство мемуаров о нем появилось в повременных изданиях в тот же год; а во-вторых, потом (или — одновременно), включенные в авторские сборники, они помечены 1965 и даже 1966 годами.
Кое-какие воспоминания или просто не поместились в издательский объем, или не показались интересными составителям — З. Никитиной и Л. Рахманову, или не были включены по личным их соображениям. Утверждать ни то, ни другое, ни третье не берусь. Теперь все это перепечатывается в данном сборнике (правда, по подобным личным же соображениям, я кое-что сюда не включил).
В те годы имена Николая Олейникова, Даниила Хармса, Александра Введенского, Юрия Владимирова и некоторых других еще не были на слуху у читателей, и мемуаристы с охотой первооткрывателей цитировали их тексты, иногда по памяти. Сейчас у этих писателей опубликовано всё сохранившееся, и читатели имеют возможность со всем этим познакомиться (или перечитать). И потому поначалу хотелось вырезать этот многоцитатник. Но, поразмыслив здраво, решил, что эти воспоминания о Шварце являются еще и документами того — середины 60-х годов — времени, и включаю их в сборник в первоначальном виде.
Но с тех пор многие другие, «знавшие Евгения Шварца», опубликовали воспоминания о нем в своих мемуарных книгах. Например, И. Г. Эренбург, Г. М. Козинцев, В. А. Каверин, Е. В. Юнгер, Э. П. Гарин, И. В. Шток, А. И. Райкин, Е. С. Калмановский и др. С ними этот сборник становится намного полнее.
Я разминулся с Евгением Львовичем. 27 декабря 1957 года вернулся из армии, а его не стало 15 января 1958 г. Я начал собирать материалы о его жизни и творчестве только в 1962-м, будучи студентом Театрального института. В поездке в Майкоп и Ростов-на-Дону со мной поделились своими воспоминаниями друзья его детства и юности. К тому же лет сорок назад я застал в здравии еще многих, знавших и любивших (человечески) Шварца, и, собирая сведения о его жизни, записал (не подробно, к сожалению) их воспоминания. Немногое из этого удалось опубликовать в сборнике «Житие
Каждый пишет или рассказывает о своем Шварце. Некоторые пытаются дать оценку всего творчества писателя. Есть, действительно, малоинтересные воспоминания. Но в каждом находится мало- или вообще неизвестные эпизоды, и из этого разнообразия и складывается более или менее достоверный портрет писателя и человека. Некоторые неточности (оставляя их в тексте) я стараюсь уточнять в комментариях.
Сейчас уже многих из авторов этого сборника нет в живых, и я посвящаю книгу их памяти.
Наталия Григорьева
Из книги «К биографии Е. Л. Шварца. Окружение детства и юности. Майкоп»
Майкоп… был очень своеобразным городом. Он отстоял на 100–120 км от железных дорог (во все стороны) и от морского транспорта (в г. Туапсе). Майкоп выполнял функции русской крепости во время Кавказской войны. Он расположен в плодороднейшей степной полосе, в предгорье Северного Кавказа. Климат в нем был благодатный. Все это привлекало людей, желавших найти удобное пристанище. Население Майкопа было самое пестрое. Здесь осели бывшие солдаты царской армии, происходившие из разных губерний России. Они получали земельные наделы, занимались ремеслами и т. д. Было много греков, армян, занимающихся табаководством, земледелием, скотоводством; немцы, эстонцы, евреи составляли значительную часть населения.
…К 90-м годам прошлого (XIX. — Е. Б.) столетия в Майкопе собралась чрезвычайно интересная интеллигенция. Майкоп, как далекая окраина, из которой трудно было куда-нибудь податься, стал местом высылки политически неблагонадежных. Многие из них были высокообразованными людьми. Майкоп привлекал также и людей, стремящихся по тем или иным причинам избегать столкновения с царской администрацией: всевозможные сектанты, богоискатели, подпольные революционеры, наблюдатели человеческой жизни, а кроме того и активные политические деятели подполья, для которых Майкоп был очень удобен благодаря близости Черного моря и возможности довольно легко переправляться на турецкий берег. Таким образом, в Майкопе собралось много интересных людей самого разнообразного профиля. Было много образованных музыкантов, певцов, исследователей и любителей природы. И все они, в конце концов, в этом маленьком городке были знакомы друг с другом и составляли значительную интересную прослойку населения.
…Соловьев Василий Федорович (мой отец) ( 1 ) еще со студенческих лет в петербургском Университете был очень законспирированным народовольцем. Он был другом Александра Ульянова, и накануне ареста Александр Ульянов всю ночь пробыл на квартире моего отца. Александр передавал отцу те организационные и другие связи, материалы, документы, а также шифры, которые отец немедленно должен был вывезти из Петербурга и сохранить. Утром рано они разошлись, каждый в свою сторону. Отец с корзиночкой уехал в Харьков. Он уже был в это время кандидатом естественных наук, но в Харькове поступил на 1 курс медицинского факультета, блестяще окончил его, получил заграничную командировку, но не использовал ее, потому что по его партийной работе ему было предложено поехать на соляные рудники французской компании в Бахмуте, что он и сделал…
В 1893 В. Ф. Соловьев со всей семьей приехал в Майкоп и прожил тут около 70 лет. <…> На протяжении всех лет жизни в Майкопе ( 2 ) Василий Федорович продолжал революционную работу, но о сути этой революционной работы никто не знал, кроме меня и старшего брата ( 3 ). Мать ( 4 ) не была в нее посвящена никак. Мы прятали какие-то бумаги, провожали каких-то людей на сеновал, откуда они потом утром куда-то скрывались, что-то кому-то передавали, а что это — никто не знал. Властями В. Ф. считался «красным», но до поры до времени его не трогали.