Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации
Шрифт:
Каждое утро, примерно в девять часов, Бхагаван заходил в коровник. Натеша Айер совершал свою пуджу немного раньше, чтобы Бхагаван мог видеть мурти после того, как пуджа была закончена. Каждое утро в течение двух с лишним лет Натеша Айер приглашал Бхагавана посмотреть на его мурти, и каждый день в течение всего этого времени Бхагаван внимательно осматривал каждое, а потом кивал головой в знак одобрения.
И все же однажды, когда Натеша Айер по своему обыкновению пригласил Бхагавана взглянуть на богов,
Когда Бхагаван произнес эти слова, Натеша Айер почувствовал, как по его телу пробежала сильная дрожь. Осознав, что Бхагаван предлагает ему оставить эту практику, он взял свою плетеную корзину со статуэтками и с благоговением выбросил ее в Пали Тиртхам – большой пруд за Храмом Матери. Он сказал мне, что не чувствовал ни сожалений, ни раскаяния, глядя, как корзина постепенно уходит под воду. Он полностью отдал себя Бхагавану и действительно почувствовал ликование от того, что получил от него духовное наставление.
Натеша Айер к тому моменту уже получил упадешу от Бхагавана. Придя к Бхагавану в середине 1930-х гг., он попросил его что-нибудь сказать ему. Когда Бхагаван спросил, что он хотел бы узнать, Натеша Айер ответил, что ничего не знает и хочет услышать что-нибудь от Бхагавана.
Бхагаван сказал ему: «Ты знаешь, что ничего не знаешь. Найди это знание. Это и есть освобождение».
Этот разговор зафиксирован в «Беседах с Шри Раманой Махарши», беседа 12, но имя Натеши Айера там не упоминается.
Свами Раманананда: Когда Натеша Айер только начал работать в ашраме, на кухне готовили в основном вдовы брахманов. Он оказался под руководством очень властных женщин, заставлявших его тяжело работать.
Однажды он сказал мне со смехом: «Я сбежал от одной властной женщины и оказался в распоряжении пяти таких же!»
В то время он давал выход своему чувству бессилия, выплескивая негативные эмоции в одиночку. Он рассказал мне, что выходил за ворота ашрама, катался по песку и кричал, но это было очень детское выражение гнева. Эти вспышки приходили и через несколько минут прекращались, не оставляя в его душе ни следа.
Однажды Бхагаван, сидевший в тот момент в холле, услышал, как Натеша Айер катается по песку и воет.
«Что случилось? – спросил он. – Откуда этот шум?»
Кто-то сказал ему: «Это просто Натеша Айер снова выплескивает свой гнев».
Бхагаван засмеялся и сказал: «А, как обычно!», – и замолчал.
В. Ганешан: В свои первые несколько лет в ашраме Натеша Айер часто испытывал проблемы с чувством гнева. Другие люди на кухне регулярно провоцировали его на раздражение. Однажды я спросил его, как он справляется с этим.
«Я знал, что сердиться – нехорошо, как бы меня ни провоцировали, но все равно страдал от этих вспышек ярости. Я не контролировал их. Однажды, когда меня опять охватил гнев, я подошел к Бхагавану и рассказал ему о своей проблеме. Я почему-то спросил его, можно ли мне отправиться на круговой обход горы, хотя минуту назад даже не собирался спрашивать об этом. Бхагаван одарил меня широкой улыбкой и кивнул головой в знак одобрения. С этого самого момента каждый раз,
Свами Раманананда: В какой-то момент Натеша Айер устал от такого обращения. Женщины-поварихи эксплуатировали его нещадно, давая непосильную работу, более того ему приходилось мириться с их грубыми насмешками, так как они знали, что он ни за что не постоит за себя. Он решил покинуть ашрам, никому ничего не сказав, и вернуться в Чидамбарам.
Поскольку он никогда не прикасался к деньгам, то вынужден был идти пешком почти сто шестьдесят километров. Рано утром еще до рассвета он простерся перед Бхагаваном, вышел из ашрама и начал свой путь домой. Он шел довольно быстро: к вечеру уже был в Виллупураме – городе, расположенном примерно в шестидесяти пяти километрах от Тируваннамалая. Он искупался в озере по дороге, намереваясь выспаться в уютной ямке, которую обнаружил в корнях тамариндового дерева. Прежде чем расположиться на ночь, он намазал лоб пеплом вибхути, закрыл глаза и мысленно помолился Бхагавану.
Открыв глаза, он увидел, что перед ним стоит Бхагаван.
«Как вы здесь оказались?!» – в изумлении воскликнул Натеша Айер.
Бхагаван улыбнулся и сказал: «Насколько далеко ты ушел от меня?»
По словам Натеши Айера, он буквально растворился в слезах, не в состоянии ответить Бхагавану. Затем видение Бхагавана зашагало прочь от него по направлению к Тируваннамалаю. Натеша Айер, хоть и был измучен долгой дорогой, без промедления последовал за ним и шел до самого Тируваннамалая. Фигура Бхагавана в конце концов растворилась в темноте, но Натеша Айер чувствовал, что Бхагаван все время идет впереди и ведет его домой. Наутро он вернулся в ашрам.
Когда он вошел в холл и простерся перед Бхагаваном, Бхагаван улыбнулся ему точно так же, как улыбнулся в Виллупураме, и задал тот же самый вопрос: «Насколько далеко ты ушел от меня?»
Натеша Айер снова разрыдался. Он вернулся в столовую, ничего не ответив Бхагавану, и снова приступил к своей работе. С того самого дня он проглотил свою гордость и смирился с условиями работы, научившись отдавать свои печали Бхагавану.
После этого случая у Натеши Айера начался процесс отдачи себя Бхагавану, кульминацией которого стало понимание и прямое переживание, что Бхагаван – не тело, очевидное для всех в ашраме. Он однажды рассказал мне об этом.
«Бхагаван не был чем-то таким, что можно вообразить умом. Мы должны признать свое невежество и свою неспособность сказать о нем хотя бы слово правды. Когда мы признаем, что Бхагаван непостижим, когда откажемся от своего желания понять и объяснить его, мы погрузимся в глубокое безмолвие, которое является переживанием реального Бхагавана внутри нас.
Это и произошло со мной. Я не могу рассказать вам ничего о Бхагаване, потому что реального Бхагавана невозможно объяснить словами. Это сладкий вкус, который вы можете познать, лишь попробовав его».