Воспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917

Казанцев Дмитрий

Рорбах пользовался огромным влиянием в Берлинских политических кругах. Его вмешательство вызвало известную речь канцлера фон Бетмана Хольвега на заседании рейхстага 5 апреля 1916 года в защиту финляндцев. Используя последнее средство сохранения батальона, активисты ввиду недостатка у германцев живой силы должны были согласиться на отправку своих земляков на фронт под Ригу и доказать, с одной стороны, свою преданность Германии в боях с русскими, а с другой – усугубить ту ответственность перед Россией, которая по отношению к ним теперь возникала как к лицам, перешедшим на службу к неприятелю.

31 мая 1916 года егеря выступили на фронт. В тот же день батальон принял

участие в параде, принятом императором Вильгельмом II. Вскоре после прихода батальона на фронт трем егерям – Туоминену, Риссинену и Викстрену – удалось перебежать к русским и просить о помиловании, изъявив свое полное раскаяние.

В общем батальон пробыл на фронте недолго, так как командующий 8-й германской армией, почему-то с самого начала предубежденный против финляндцев, резко отрицательно высказался против дальнейшего пребывания на фронте и в начале августа 1916 года. Эту часть увели в резерв сперва на побережье Рижского залива, а потом в г. Либаву.

Во время июльско боев под Шмерденом батальон потерял нескольких человек убитыми и ранеными.

Увод батальона в резерв был несомненно желателен для Комитета. Между тем брожение в батальоне опять вспыхнуло. Главной причиной, конечно, была тоска по родине, обманутость ожиданий быстрого возвращения домой (контракты с вербовщиками подписывались на полгода), безденежье и пр.

Кто был завербован в батальон? Добровольно пошли лишь идейные люди – в большинстве это были люди с высшим образованием. Они, конечно, не роптали, но их было меньше половины, допустим даже, что в тот момент была и половина, значит, другая половина приходилась на крестьян или безработных батраков. Наибольший процент людей второй категории дало население Эстерботнии и приходов Лаппо и Хермч, где население всегда враждебно относилось к русским, к чему, может быть, и были основания.

На время Великой Северной войны население жестоко пострадало от условий ведения войны в те времена, когда взятые селения подвергались разгрому, а население угонялось в плен. История сохранила до настоящего времени поименные списки погибших и угнанных в Россию. За всю войну при Эстерботнии было угнано свыше 4 тысяч мужчин и женщин в Тобольскую губернию, откуда они никогда не вернулись домой. То же случилось в 1808–1809 годах, когда этот район явился центром крестьянского восстания и работы финских партизан, что было подавлено крутыми беспощадными мерами, а несколько деревень было выжжено дотла…

ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

о некоторых мероприятиях,

вызванных военным временем

Ввиду объявления Финляндии на военном положении сим, на основании статьи 19 Правил о местностях, состоящих на означенном положении (Сб. пост. В. К. Ф. 1909 года № 73), постановляется на время действия в крае военного положения нижеследующее:

1. Впредь до особого распоряжения воспрещается без разрешения генерал-губернатора:

1) платеж, выдача, пересылка или перевод каких бы то ни было денежных сумм, ценных бумаг, серебра, золота, платины и всякого рода драгоценных камней, а равно изделий из упомянутых металлов и камней находящимся вне пределов России как австрийским, венгерским, германским и турецким учреждениям, обществам и товариществам, так и подданным Австрии, Венгрии, Германии и Турции, непосредственно или через посредство других лиц и учреждений, где бы таковые ни находились и в каких бы правовых отношениях к ним ни состояли;

2) вывоз за границу денег и ценных бумаг, серебра, золота и платины всего на сумму более пятисот рублей, или одной тысячи трехсот

финских марок, на каждое лицо с исчислением притом стоимости означенных бумаг по нарицательной их цене, а равно серебряных, золотых и иных драгоценных вещей, в количестве свыше указанного в примечании к сей статье;

3) допуск к нанятым в кредитных установлениях безопасным ящикам по доверенностям от поименованных в пункте 1 сей статьи учреждений, обществ, товариществ и лиц, находящихся вне пределов России.

2. Примечание: Вывозить за границу согласно пункту 2 сей статьи 1 дозволяется: 1) золотые и серебряные вещи для домашнего употребления в количестве до трех фунтов на каждое лицо; 2) галантерейные вещи, золотые, серебряные и др. по две штуки каждого наименования на каждое лицо; мелочные же вещи для туалета, как то кольца, булавки, запонки и т. п., сколько окажется при пассажире, если оные очевидно предназначены не для продажи.

3. Платежи денежных сумм, причитающихся находящимся вне пределов России австрийским, венгерским, германским и турецким подданным, буде им принадлежат в Финляндии торговые или промышленные предприятия или недвижимые имения, производятся в пределах Финляндии законоуполномоченным на то до начала войны управляющим означенными предприятиями или имениями.

4. Виновные в нарушении правил настоящего постановления подвергаются в административном порядке заключению в тюрьму на срок до трех месяцев или денежному штрафу до восьми тысяч марок. Сверх того деньги или вещи, в отношении коих нарушены или сделано покушение нарушить правила пунктов 1 и 2 статьи 1 сего постановления, отбираются и на них, на все время действия военного положения, налагается арест.

5. На разрешение дел по сему постановлению уполномочиваю губернаторов подлежащих губерний в Финляндии, кои о наложении ареста на отбираемые у виновных деньги и вещи имеют входить с представлениями ко мне.

6. Настоящее обязательное постановление вступает в силу немедленно по его обнародовании.

Финляндский генерал-губернатор,

генерал-лейтенант Зейн

г. Гельсингфорс, 24 ноября (7 декабря) 1914 года № 15

Следует оговориться, что алахермские парни всегда стояли за беспокойных драчунов, где поножовщина процветала вовсю, и сокращение числа их было даже приятно для деревенской полиции. Наиболее деятельными вербовщиками были врач психиатрической больницы «Камио» в Гельсингфорсе В. О. Сивено и магистр Г. Стенберг.

Казначеем организации состоял небезызвестный последователь сибирских инородцев магистр Кай Доннер.

Для поднятия духа у рекрутов в батальон разновременно ездили Конни Цильякус, Фриц Ветергоф (принято произносить эту фамилию Ветероф), Самуил Сарио и члены заграничной делегации Активного комитета.

Денег у активистов было мало, а если они и были, то их трудно было получить, не обратив на это внимания властей. Нужно было прибегнуть к помощи общества. За это дело взялся доктор Цильякус, собравший среди банков, учреждений, обществ и частных лиц около 1 300 000 марок. Кроме того, его женой и магистром Эльзой Врун было приступлено к изготовлению в Швеции подарков для батальона, что прошло довольно удачно. К батальону выписали из Финляндии пастора, затем начали издавать газету, так как провозить местные газеты (благодаря строгости пограничного надзора) нечего было и думать. Редактировали газету ректор Эйрик Хурнборг и магистр Баккула, оказавшиеся непригодными к военной службе.