Воспоминания о Тарасе Шевченко
Шрифт:
творчества Шевченко в ссылке. Их дополняют рассказы знакомых поэта в записях Д.
Клеменсова, А. Матова, Н. Новицкого, Ф. Пискунова.
24 Куліш П.Хуторна поезія. — Львів, 1882. — С. 39.
Шевченко привезли в Оренбург поздно вечером 8 июня 1847 года. Узнав об этом, Ф.
Лазаревский на другой день пошел в казармы и нашел его там. С тех пор между ними
установились дружеские отношения. Ф. Лазаревский познакомил поэта с некоторыми
влиятельными
высылал ему книги, журналы, бумагу. Свидетельство Ф. Лазаревского, что ему в 2 часа дня
9 июня 1847 года сообщили о Шевченко, позволяет вполне определенно утверждать, что
Шевченко доставили в Оренбург не 9 июня 1847 года, как отмечено в рапорте
исполняющего обязанности командира Отдельного оренбургского корпуса (за ним до сих
пор некоторые биографы повторяют эту дату), а в 23 часа 8 июня (ночь поэт провел в
передней комендатуры на полу), и в это время, разумеется, не могли оформлять его дело.
Михаил Лазаревский познакомился с Шевченко уже в Орской крепости. Несколько раз
он под видом служебной надобности специально приезжал сюда для встречи с поэтом. Его
воспоминания наиболее полно и точно освещают условия жизни Шевченко в Орске. Это
важно помнить, так как в некоторых мемуарах, написанных понаслышке, допущены
неточности. Приезжая часто в Орск, М. Лазаревский встречался с Шевченко, видел условия,
в которых он жил, беседовал с ним о его житье-бытье, и ему, естественно, лучше было
известно не только о внешних обстоятельствах, в которых оказался поэт, но и о том, что с
ним было во время отсутствия М. Лазаревского, кто и как из офицеров обошелся с ним,
какое было у него настроение и т. д. /14/ Утверждение Федора Лазаревского, что в Орской
крепости Шевченко жилось более-менее сносно, основывалось на рассказах лиц,
встречавшихся с ним мимолетно. В начале службы в Орске комендант Д. Исаев, человек
гуманный, душевный, действительно содействовал тому, чтобы Шевченко жил не в казарме,
а на частной квартире, бывал у него. Но так длилось недолго. Где-то в августе-сентябре 1847
13
года Д. Исаев был снят с должности, а вскоре и умер. Его место занял человек с
солдафонским умом. Он и вернул Шевченко в казарму. Это стало сигналом для
подчиненных ему офицеров к усиленной муштре поэта. М. Лазаревский писал: «Общество
пьяных и развратных солдат, невыносимый воздух, грязь, постоянный крик — все это
сильно возмущало Шевченко, но он не решался просить Мешкова об облегчении его участи.
Впрочем, этого солдата-майора многие просили о дозволении Шевченко
квартире; но он не любил Шевченко за его непреклонность характера, за то, что он не умел
и не хотел никому кланяться, и водил его каждый день вместе с другими на ученье, где
Шевченко учился шагистике и ружейным приемам. Шевченко несколько раз сидел по
милости Мешкова на гауптвахте...» 25.
О тяжелой муштре писал и сам Шевченко в стихотворении «А. О. Козачковскому»,
созданном в Орской крепости:
Цвіркун замовкне; зорю б’ють.
Благаю бога, щоб смеркало,
Бо на позорище ведуть
Старого дурня муштрувати.
Щоб знав, як волю шанувати,
Щоб знав, що дурня всюди б’ють.
Об ужасных условиях жизни в Орске поэт рассказывал А. Макшееву, и тот написал об
этом в «Путешествиях по киргизским степям и Туркестанскому краю» (СПб, 1896).
Дружеские отношения с М. Лазаревским Шевченко поддерживал и после ссылки.
Именно ему он доверил рукописную книгу своей невольничьей поэзии, дневник. Нет
сомнения, что Шевченко ничего не утаивал от М. Лазаревского, особенно из всего того, что
касалось его пребывания в ссылке. В этой связи заслуживает внимания утверждение М.
Лазаревского, согласно которому с 1850 года до своего освобождения из ссылки Шевченко
безвыездно находился на Мангышлакском полуострове, так как в шевченковедении
встречаются попытки поставить это под сомнение.
Воспоминания Лазаревских, К. Герна и местных орских старожилов не дают полного
представления об этом периоде жизни Шевченко. Например, только намеками сказано о
знакомстве и дружбе поэта с польскими политическими ссыльными, о его лектуре, общении
с местными жителями и т. д.
Созданная на основе дневниковых записей непосредственного участника Аральской
описной экспедиции работа А. Макшеева «Путешествия по киргизским степям и
Туркестанскому краю» ценна не только тем, что в ней мы находим упоминания о Шевченко.
Из нее стал известен маршрут экспедиции, в которой участвовал и Шевченко, условия
работы, морально-психологический климат и пр. В ней зафиксированы рассказы Шевченко
о своей жизни в Орске, отдельные эпизоды из его живописной практики, о том, как по-
дружески, участливо относился к нему начальник экспедиции А. Бутаков. Есть в ней и такая
красноречивая деталь: «Он много рассказывал о своих мелких невзгодах, но о крупных
политических никогда не говорил ни слова» 26. Не говорил, так как остерегался.
25 Т. Г. Шевченко в воспоминаниях современников, с. 192.