Воспоминания стопроцентного эсперантиста
Шрифт:
Наш язык я преподавал в этой школе два или три года, но затем вынужден был закончить обучение по следующей довольно смешной причине. В нашей школе тогда вводили обучение французскому языку, но из-за отсутствия дисциплины ученики абсолютно не были склонны его изучать. Кроме того, учительница французского языка не пользовалась необходимым авторитетом среди учеников. И вот, перед одним уроком они устроили в классе баррикады из скамей и заявили, что не желают терять время на изучение столь трудного языка, когда существует уже международный и лёгкий язык Эсперанто. Происшествие свалили на мою пропаганду Эсперанто и в результате
В это время я испытал ещё одну попытку принудительного введения Эсперанто в школу. Тогда Комиссариат почты-телеграфа-телефона основал в Москве специальный институт по подготовке телеграфистов. Заместителем директора института был наш единомышленник Китлер, имевший служебные связи с ранее упомянутым активным нашим единомышленником Н.Д.Моденовым, занимавшим довольно важный пост в этом комиссариате. Этим обстоятельством хорошо воспользовался наш активист В.Ф.Жаворонков, о котором я уже писал несколько раз выше. Он сделал в институте доклад об Эсперанто для студентов и преподавателей и убедил администрацию ввести Эсперанто в программу института в качестве обязательного учебного предмета.
Первые лекции читал он сам, но вскоре вынужден был выехать из Москвы по своим военным делам и попросил меня продолжить чтение лекций. Я согласился на это и вёл курс несколько месяцев. Но обучение было чрезвычайно трудным, т.к. учащиеся были разных способностей и большей частью мало образованными. Для них изучение нашего языка было очень трудным. Они плохо знали даже русскую грамматику и были слишком загружены специальными техническими предметами и заботами о пропитании. Кроме того, некоторые слышали скептические разговоры о нашем языке вне учебного заведения и с удовольствием освободились бы от необходимости учить Эсперанто. Однажды, когда я зашёл в классную комнату, я даже прочёл на чёрной доске такую запись: "Долой Эсперанто - еврейское изобретение." Такое отношение к Эсперанто делало его преподавание очень неприятным и я при первом удобном случае, в мае 1921 г., передал преподавание единомышленнику Екименко, но он тоже недолго вёл курс и "обязательное обучение" в этом институте вскоре прекратилось.
Эти факты убедили меня, что человечество и наш язык ещё не созрели для того, чтоб наш язык был в обязательном порядке введён в учебные заведения. Об этом мы сможем говорить лишь тогда, когда будем иметь в парламентах достаточное число своих единомышленников. Но это случится только тогда, когда наш язык будет широко распространён среди людей и обогащён применением во всех областях науки и жизни. Поэтому нам нужно прежде всего пропагандировать и пропагандировать наш язык. А пропаганда будет успешна лишь тогда, когда мы сможем показать людям богатую литературу и многочисленные практические приложения.
Когда существовал наш эсперантский книжный магазин, он являлся в России главным центром пропаганды и главным источником нужных денежных средств. После его закрытия его роль переняли разные эсперантские организации. К сожалению, ни одна из них не имела каких-либо денежных средств и пропаганда продолжалась в первые
Я уже говорил, что в последние годы перед революцией наш магазин широко развернул кредит для многих провинциальных книжных магазинов, которым мы посылали наши издания на комиссию, т.е. деньги мы получали лишь по продаже книг. Эта операция конечно была сопряжена с некоторым риском даже в нормальное время, а во время мировой войны и революции она принесла нам большие потери. Когда в 1918 и 1919 годах были реквизированы все частные магазины, ни один из наших дебиторов не выплатил нам долги и не вернул комиссионные книги. Из-за этого наш запас книг на продажу вскоре исчерпался и мы оказались перед опасностью остаться вовсе без словарей. У нас был лишь достаточный запас учебников Кара и Панье.
К счастью, на горизонте появился новый деятельный единомышленник Н.Д.Моденов. Занимая важный пост в почтовом комиссариате, он выхлопотал некоторое количество денег для организации при почтовых учреждениях книжных экспедиций и издательств. Будучи одним из руководителей этого предприятия, он обязал издать, используя мои клише, мой учебник "Фундамэнта курсо дэ Эспэранто" и мой эсперанто-русский словарь. Это издание я обменял на изданный мною учебник Кара и Панье; таким образом экспедиция получила достаточный запас эсперантских учебников, а я смог снабжать заказчиков помимо учебников также и словарями.
Этот запас заложил основу нового центра пропаганды Эсперанто в почтовых учреждениях. Сначала он занимал маленькую комнату в Чудовом переулке, а в 1922 г. был перенесён в большой дом, названный "Дворцом труда" , в котором были сконцентрированы все главные конторы российских профессиональных союзов. Экспедиция вскоре приобрела вид внушающего уважение книжного магазина с четырьмя служащими. Одним из его сотрудников стал после демобилизации наш не единожды упоминавшийся единомышленник Жаворонков, который безотлагательно устроил там очень активный эсперантский отдел. Этот отдел оказался как бы продолжателем нашего книжного магазина и я всюду объявлял о нём, как о главном складе наших изданий.
С помощью этого магазина я распродал почти весь остаток книг нашего книжного магазина и смог осуществить даже новое издание своего полного курса Эсперанто "Тута лингво Эспэранто". Я использовал слово "почти", т.к. другие эсперантские организации, некоторые из которых я назвал раньше, развёртывали свою деятельность очень медленно и не имели достаточно крепкой базы. Это вполне понятно, ибо там работали только активисты-любители, которые могли посвящать нашему движению лишь свободные часы. Кроме того, руководители этих организаций всегда находили какие-нибудь причины для ссор.
Конфликты начались вскоре после переселения Московского общества эсперантистов в Дом Эсперанто в Сивцевом Вражке. Как я уж говорил, дом имел много комнат и некоторые из них занимали наши единомышленники. Позже к ним присоединились другие, неэсперантисты. Административные функции в доме исполнял тов.Барон. Между ним и другими жителями дома вскоре возникли многочисленные конфликты, которые, к сожалению, вышли из стен нашего домашнего очага и сделались объектами разбирательств в госучреждениях.