Воспоминания. Том 1
Шрифт:
Что касается старшего сына канцлера Горчакова, то он был каким то совсем анормальным; ....................................................... ...........................
...................................................................... .........................................................
...................................................................... .........................................................
............................
– у него была болезненная скупость.
Мне рассказывал секретарь Мадридского посольства, что в то время, когда этот Горчаков был посланником в Мадриде, он ходил по улицам и если видел брошенные окурки сигары или папиросы, - то собирал их, приносил домой и все складывал. Эта ужасная скупость -скупость Плюшкина - есть положительное не что иное как болезнь. И вот
Во время моего пребывания в Киеве мне приходилось продолжать заниматься в комиссии графа Баранова; в это время я написал "Историю съездов русских железных дорог", которая и составила один из томов работ комиссии графа Баранова.
Но самой главной моей работой (когда я жил в Киеве) был "Устав Российских железных дорог". Затем этому уставу мною и г-ом Неклюдовым (Неклюдов этот был мировым судьею в Петербурге, затем обер-прокурором сената в товарищем мин. внутрен. дел.) была дана окончательная редакция, более соответствующая юридическим формам, и затем этот устав с некоторыми изменениями, касающимися в особенности организации Совета по железнодорожным делам, получил законодательную санкцию и до сих пор служить единственным законом, касающимся железнодорожной эксплоатации, за исключением законов тарифных, о которых я буду иметь случай говорить впоследствии и которые также были созданы и составлены мною.
165
ГЛАВА 10 О поездках императора Александра III по юго-зап. железным дорогам.
КАТАСТРОФА В БОРКАХ
Когда Император Александр III вступил на престол, то некоторое время спустя он приехал в Киев с женою и двумя сыновьями: Николаем; нынешним Императором, и Георгием - вторым сыном, который потом, уже будучи совершеннолетним, умер от чахотки в Абастумане. Оба они тогда были еще, можно сказать, детьми.
Поезд этот, пришедший в Киев по юго-западной железной дороге, сопровождал управляющий дорогами, которым в то время был Андреевский (я в то время был начальником эксплоатаций Юго-Западных железных дорог).
Государь пробыл в Киеве несколько дней. На обратном пути, не помню почему, Андреевский не мог сопровождать поезд, и я заменил его; с Государем приезжали и братья его: Владимир Александрович и Алексей Александрович. Помню как теперь, что при отходе поезда все мы собрались на вокзал в царских комнатах.
Сначала приехали Великие Князья Владимир Александрович и Алексей Александрович, а затем через несколько минут - Император с Императрицей и детьми, т. е. с двумя мальчиками Николаем - нынешним Императором, и братом его Георгием. Оба мальчика страшно шалили; там было много публики, в парадной форме провожающей Государя, и они все время бегали между ногами публики. Вдруг Владимир Александрович хватает за уши Наследника Николая и сильно его дерет, говоря: "Я тебе говорю перестань шалить". Тогда я сказал кому-то, стоявшему около меня, что вот теперь Владимир Александрович дерет его за уши, а когда пройдет несколько десятков лет если он этого не забудет, то как бы он ему этого не припомнил.
166 К сожалению, то о чем я говорил, случилось гораздо раньше, чем я предвещал, так как Император Александр III умер после 13 лет царствования и совершенно неожиданно на престол вступил молодой человек, который совсем не был подготовлен к роли Императора. Это и был тот самый мальчик, которого Владимир Александрович не далее, как около одиннадцати лет перед тем, драл при всех за уши в царских комнатах Киевского вокзала.
Но нужно сказать, что, с одной стороны, Император Николай II по душе очень добрый человек, в особенности, по отношению к своей семье (может быть, эта доброта является одним из крупных его недостатков, потому что вследствие этого он весьма распустил царскую семью), а с другой стороны, Владимир Александрович был благороднейшим и прекраснейшим человеком; понятно, что при таких обстоятельствах Императору Николаю II не приходилось припоминать Владимиру Александровичу те мучения, которым он от него подвергался.
Император Николай II очень любил Владимира Александровича, и тот с своей стороны весьма уважал Императора Николая II, хотя Владимир Александрович, как человек боле опытный, более культурный и более
Теперь же я скажу только, что одной из причин этого было то, что Император Николай II вступил на престол совсем неподготовленный к роли Императора. Многие винят Императора Александра III в том, что он его не подготовлял, фактически, пожалуй, это и верно, но с другой стороны Император Александр III никогда не мог думать, что он так скоро умрет и потому, естественно, что он все откладывал на будущее время подготовление своего сына к занятию престола, находя его еще слишком молодым человеком, чтобы заниматься государственными делами.
После поездки Императора Александра III в Киев, о чем я уже рассказывал, Государь через несколько лет ездил на маневры на одну из станций Юго-Западных дорог, лежащую между Брестом и Белостоком.
Я хочу теперь рассказать относительно этой поездки Государя.
167 Но ранее нежели рассказать о второй поездке, я хотел бы дополнить мой рассказ о первой поездке Государя.
Это было вечером, довольно уже поздно, я думаю часов в 11 вечера. Когда же утром все повставали, то Цесаревич Николай и Великий Князь Георгий, когда поезд останавливался на станциях, постоянно выбегали из вагона и бегали осматривать буксы вагона и паровоз. Гувернер постоянно говорил им, чтобы они этого не делали, но они все-таки каждый раз выбегали, так что я все время боялся, как бы не оставить на какой-нибудь станции Цесаревича Николая и Великого Князя Георгия.
Теперь возвращусь к рассказу о второй поездке Императора Александра III. Когда совершилась эта вторая поездка - я уже был управляющим Юго-Западных ж. д. Император проехал прямо на станцию Юго-Западных ж. д., лежащую к северу от Бреста и находящуюся невдалеке от него. Там он остановился в замке одного помещика поляка около станции.
В это же время приезжал и Великий Князь Николай Николаевич старший, который сделан был фельдмаршалом и которого Император Александр III не особенно долюбливал - потому что, не говоря уже о том, что они расходились во взглядах на военную службу, но даже и в личных характерах между ними было большое несходство. Император Александр III был очень простой, скромный и тихий человек, с очень мягкими манерами, а Великий Князь фельдмаршал Николай Николаевич был человек шумливый. Так, напр., я помню, что когда вслед за Императором, Великий Князь Николай Николаевич приехал на станцию, то первым делом, выйдя из вагона, он крючком своей палки захватил за шею одного инженера, барона Таубе, и чуть-чуть не свалил его с ног. Вот такие манеры, такие, можно сказать, экспромты, которыми отличался Великий Князь Николай Николаевич, совсем не подходили к спокойному, тихому и очень скромному характеру Императора Александра III.
Вот на этой станции (о которой я упоминал выше), или вернее полустанции так как на ней кроме комнат для служащих, были всего две маленькие комнаты и не было даже буфета, Государь пробыл несколько дней.
Как только на эту станцию приехал Император Александр III, утром ко мне пришел генерал-адъютант Черевин (См. Воспоминания. Царствования Николая II, т. I, стр. 107), состоявший начальником охраны Государя, и спросил меня: сколько времени 168 потребуется, чтобы доставить из Петербурга до этой станции мундир Государя, так как Император Вильгельм (старик), узнав о маневрах и о том, что Государь будет в Бресте, пожелал Его приветствовать, и поэтому посылает к Нему своего внука - Вильгельма.
– Государь же хочет поехать в Брест, чтобы там встретить молодого Вильгельма и таким образом избавиться от присутствия его на маневрах, которые уже почти кончились. Для того, чтобы встретить Вильгельма в Бресте, Государю нужен был Его прусский мундир. Я ответил Черевину, что мундир можно доставить (помнится, я сказал) в 48 часов в том случае, если мундир этот будет послан экстренно на паровозе, т. е., чтобы из Петербурга был отправлен паровоз, который, пробежав известное расстояние, заменялся бы другим, при таких условиях фельдъегерь, который повезет мундир, может его доставить через 48 часов. Генерал-адъютант Черевин на это согласился и сделал все надлежащие распоряжения. И, действительно, мундир пришел вовремя - помню - на рассвете, а утром этого же дня маневры были окончены, и Государь экстренным поездом выехал вместе с Императрицей (детей, кажется, с ними тогда не было) на станцию Брест.