Воспоминания. Том 1
Шрифт:
27 мая древний Лужнецкий монастырь близ г. Можайска праздновал 500-летие со дня его основания. Я ездил на это редкое торжество. Лужнецкая обитель основана была преподобным Ферапонтом Белозерским по желанию и усердию удельного князя Можайского, Андрея Дмитриевича, сына Дмитрия Донского. В обители было четыре храма, из коих один возведен был в 1408 г. На кладбище встречались могилы XVI в. При обители имелась церковно-приходская школа, богатая ризница и редкая по ценности и древности библиотека. Монастырь страдал от моровой язвы, пожаров, разорялся поляками, а в 1812 г. французы обратили его в крепость. В Введенской церкви французы молотили рожь, в другой устроили столярную мастерскую, уходя же, подожгли монастырь, но возвратившаяся братия спасла его.
28 мая получено было известие о гнусном убийстве экзарха Грузии Никона в Тифлисе. Он был
5 июня открылся съезд земских начальников при участии предводителей дворянства, управлявшего казенной палатой С. И. Урсати, начальника отделения палаты Давыдова, непременных членов губернского присутствия и землеустроительных комиссий. Цель созыва съезда — установление однообразного толкования закона 9 ноября о выходе из общины3. Подобный съезд земских начальников созывался впервые — мне хотелось ближе ознакомиться с деятельностью земских начальников и объединить их в работе, особенно в таком серьезном вопросе, как выход из общины. Открытие состоялось в моем доме и под моим председательством, после краткого молебствия, отслуженного в домовой церкви губернаторского дома.
После молебствия, когда все заняли свои места, я обратился к собравшимся с следующей речью:
"Я просил вас собраться, господа, для совместного обсуждения вопросов, связанных с применением на местах высочайшего указа 9 ноября 1906 г. о выходе из общины. Вам известно, какое огромное значение правительство придает этому законодательному акту, и поэтому я прошу вас всеми силами содействовать правильному проведению его в жизнь.
Приглашая вас к правильному проведению в жизнь закона 9 ноября, я имею в виду очень распространенное мнение о том, что закон этот направлен к уничтожению сельской общины. Я хочу предупредить вас, чтобы вы, применяя этот закон, не держались такого взгляда. На самом тексте именного высочайшего указа 9 ноября вы читаете, что "действительное осуществление признанного законом за крестьянами права свободного выхода из общины встретит практические затруднения в невозможности определить размер и произвести выдел участков, причитающихся выходящим из общины домохозяевам", и "только в устранение имеющихся в действующих узаконениях препятствий к действительному осуществлению крестьянам упомянутых их прав" поставлены были правила о выходе из общины.
Таким образом, выход из общины остается совершенно свободным, и всякие попытки к искусственному разложению общины там, где она еще вполне жизненна, не только не соответствуют взглядам правительства, но совершенно противоречат основной идее закона 9 ноября. Если вы замечаете стремления правительства к усиленному распространению в населении сведений о законе 9 ноября, то стремления эти вызваны желанием не разрушить общину, а прийти на помощь к тем крестьянам, которые сами тяготятся условиями общинного землевладения и не знают о своем праве выхода из общины. Только в этих целях пропаганда закона 9 ноября является желательной, и разумное разъяснение земскими начальниками крестьянскому населению их прав относительно землевладения и землепользования принесет огромную пользу.
Как сказал Председатель Совета Министров при открытии съезда непременных членов, задача правительства сводится к тому, чтобы без коренной ломки на местах предоставить каждому крестьянину самостоятельно устроить свое хозяйство, а земский начальник, достигнув того, что каждый из крестьян его участка будет знать о том, что
Каждому из вас, господа, уже приходилось применять закон о выходе из общины, и, вероятно, у многих из вас на практике встречались всевозможные сомнения и недоумения. Я прошу вас сообщить их нам, и мы общими силами постараемся дать им правильное разрешение. В этом отношении большую пользу принесут нам труды съезда непременных членов губернских присутствий, бывшего в С.-Петербурге в конце октября прошлого года, с которыми, вероятно, вы успели уже познакомиться.
При этом я должен только предупредить вас, что возбуждаемые вами вопросы могут вытекать только из действительного применения закона на практике, суждения же общего характера и принципиальных вопросов о неудобствах закона я допустить не могу. Помимо отдельных вопросов, выдвинутых практикой, нам предстоит заняться выработкой форм: 1) заявлений о выходе из общины; 2) приговоров сходов и постановлений земских начальников об укреплении земли и 3) установлением сроков для предоставления земскими начальниками в уездные съезды жалоб на их постановления об укреплении и об отказе в укреплении.
Кроме вопросов, связанных с применением закона 9 ноября, я хотел бы воспользоваться настоящим съездом, чтобы обсудить некоторые меры к более успешному взысканию окладных сборов с крестьянских надельных земель Московской губернии. С отменой выкупных платежей окладные сборы с крестьянских надельных земель очень понижены, и, казалось бы, поступление их должно идти безнедоимочно, между тем как за прошлый год, так и за первые месяцы этого года сборы поступают неудовлетворительно. Такое явление не может быть объяснено иначе как упорством неплательщиков и недостаточными мерами понуждения к уплате сборов. Вот на это я и обращаю серьезное внимание земских начальников. Отдельным лицам, находящимся в исключительно дурных материальных условиях, предоставляются и будут предоставляться широкие податные льготы, остальное же население должно исправно нести свои податные обязанности. В этом отношении я требую самой энергичной деятельности земских начальников как по надзору за должностными лицами крестьянского общественного управления, так и по выполнению возложенных на земских начальников лично обязанностей по взысканию недоборов. Я прошу земских начальников обменяться взглядами по поводу применяемых ими принудительных мер взыскания недоборов и по приезде на места безотлагательно проявить самую напряженную податную деятельность.
В заключение, выражая надежду на плодотворную работу настоящего съезда, я от души желаю, чтобы вы, господа, ознакомившись между собой и установив определенные и единообразные взгляды на общее всем нам дело, вынесли бы из этого съезда впечатления, которые воодушевили бы вас в дальнейшей вашей работе. Объявляю общий съезд земских начальников Московской губернии открытым".
Открыв таким образом заседание и приступив к занятиям, я первым делом попросил каждого из земских начальников доложить съезду положение дел с выходом из общины в каждом их участке отдельно, указав и на причины, вследствие коих у них остались неразрешенные ими дела. Затем я предложил им избрать из своей среды две комиссии: редакционную — для выработки подлежащих обсуждению съезда форм, и юридическую — для предварительного разрешения представленных членами съезда вопросов. Комиссии эти были избраны — первая под председательством земского начальника Рузского уезда Васильева, и вторая — земского начальника Московского уезда Мяснова. Я просил их окончить свои работы в течение вечера и представить на другой день на обсуждение общего собрания съезда.
Так как помещение в моем доме оказалось весьма тесным, то я обратился к губернскому предводителю дворянства А. Д. Самарину с просьбой не отказать в разрешении перенести занятия съезда в зал Дворянского собрания. Самарин любезно пошел навстречу моей просьбе. […]
Занятия съезда продолжались по 6 июня включительно. Съезд принял ряд резолюций по вопросам применения закона 9 ноября на практике. Земские начальники проявили большой интерес к делу, что доставило мне большое удовлетворение, поэтому я решил для пользы дела и в будущем периодически созывать подобные съезды для объединения деятельности земских начальников, более близкого с ними знакомства и разработки вопросов, касавшихся их практической деятельности.