Воспоминания
Шрифт:
– Тогда ты можешь работать на них. Секретаршей. Ты ведь говоришь по-английски. Не так ли?
– Да, конечно, но они не возьмут меня в секретарши. Для этого у них есть свои люди. С какой стати им нанимать меня? – Неожиданно ее глаза сверкнули зеленым огнем. – У меня есть идея.
– Что ты придумала? – насторожилась Марчелла, которая отлично помнила, что означает этот взгляд. Ей всегда становилось немного не по себе в таких случаях, но в большинстве своем идеи Сирины оказывались неплохими.
– Скажи мне, с кем я могу поговорить по поводу работы?
Марчелла задумалась на мгновение.
– Мне дали адрес
– Хочу посмотреть, какая работа у них есть.
Одно дело – провести ночь в уютной комнатке Марчеллы, и совершенно другое – вечно жить в подвале дома, который когда-то был ее собственным. Сирина была не готова подняться на верхние этажи. Но если дадут работу, ей придется это сделать. Просто она должна убедить себя, ч-та это чужой дом. Однако, когда она свернула за угол в конце виа Национале, прошла мимо бань Диоклетиана и отыскала нужный дом, внутри у нее все как-то странно сжалось. А вдруг ей не дадут работу? Что тогда делать? Вернуться в Америку? Или же остаться здесь, в Риме? Но чего ради? «Ради своей души», – ответила Сирина на этот вопрос и решительно распахнула дверь, ведущую в офис, устроенный американцами. Она должна остаться в Риме. От этой мысли ее лицо озарилось улыбкой.
Входя в здание, она чуть не столкнулась с высоким мужчиной с юношеской улыбкой и густой шевелюрой светлых волос, выбивавшихся из-под военной фуражки. Фуражка лихо съехала набок, и было просто удивительно, как это она не падала. Мужчина не отрывал восторженного взгляда от зеленых глаз Сирины. На какое-то мгновение у нее возникло желание улыбнуться ему, но она поспешно отвела глаза. Каким бы симпатичным ни был мужчина и как бы дружески он ни смотрел, военная форма всякий раз напоминала ей о пережитых ужасах.
– Прошу прощения. – Мужчина прикоснулся к ее локтю, словно готовясь принести извинения, на случай если она не говорит на его языке. – Вы говорите по-английски?
Его ослепила совершенная красота девушки. Но он также успел заметить и то, как напряженно отстранилась она от него. Решив, что красавица не поняла его, он, обворожительно улыбнувшись, произнес по-итальянски:
– Прошу прощения, синьорина…
Сирина склонила голову и сухо ответила:
– Грациа.
Поведение девушки, возможно, и удивило бы его, но за эти короткие мгновения он успел заметить боль, таившуюся в бездонных зеленых глазах. Видно, и этой Снегурочке досталось…
Майор Фуллертон тяжело вздохнул и, негромко насвистывая, стал торопливо спускаться по лестнице к поджидавшему внизу лимузину. Этим утром ему предстояло решить множество дел, среди которых был и телефонный разговор с невестой, и встреча с Сириной быстро вылетела у него из головы.
Войдя в офис, Сирина неторопливо осмотрелась и направилась к двери, на которой виднелась надпись «РАБОТА» и чуть ниже та же надпись на итальянском: «LAVORO». На ломаном английском она объяснила, какая именно работа ее интересует. Она не хотела показывать служащим офиса, насколько хорошо владеет английским языком. «Это не их дело», – решила она. И кроме того, она не хотела работать переводчицей или, как предложила Марчелла, секретаршей. Все, чего ей хотелось, – это скрести полы в своем старом доме, рядом с Марчеллой, а для такой работы владения английским языком
– Вы знакомы с нынешней экономкой, мисс?
Сирина кивнула.
– Это она направила вас к нам?
Американцы говорили с итальянцами громко, очевидно, полагая, что все они одновременно и глупы, и глухи. Сирина снова утвердительно кивнула.
– Насколько хорошо вы говорите по-английски? Немного? Вы меня понимаете?
– Да, немного… Достаточно, – проговорила Сирина, добавив при этом про себя: «Вполне достаточно, чтобы мыть полы и чистить серебро». Очевидно, женщина, сидевшая за столом, подумала то же самое.
– Отлично. Майор переезжает во дворец во вторник. С ним будет его адъютант, а также сержант и три ординарца. Полагаю, их разместят в верхних комнатах, которые раньше занимала прислуга.
Сирина сразу же поняла, о каких комнатах шла речь. В комнатах, располагавшихся под самой крышей, было жарко, но зато они хорошо проветривались, в них многие годы проживали слуги, служившие ее родителям. Комнаты получше располагались внизу, и она обрадовалась, что именно их заняли они с Марчеллой.
– Нужна еще одна девушка… Как вы считаете, можно пока вдвоем справиться с делами?
– Да, – поспешно ответила Сирина. Ей стало не по себе от мысли, что в их доме может появиться посторонний человек.
– Экономка стара… Как быть с тяжелой работой?
– Я буду ее делать. – Сирина поднялась во весь рост и постаралась казаться выше. – Мне девятнадцать.
– Хорошо. В таком случае, возможно, нам вообще не понадобится другая девушка, – пробурчала себе под нос американка, и Сирина внезапно поняла, что если она будет выполнять всю тяжелую работу и побудит их отказаться от услуг второй девушки, то ей придется большую часть времени проводить наверху с «ними»! Однако это стоило того, чтобы не иметь внизу, где располагаются они с Марчеллой, постороннего человека. Действительно можно сойти с ума: жить с Марчеллой в доме, принадлежавшем когда-то ее семье, и работать на солдат американской армии. Что, черт подери, она тут делает? Сирина не была уверена, что поступает правильно, но, тем не менее, она осталась.
– В понедельник мы направим кого-нибудь осмотреть дом и дать дополнительные распоряжения. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы комнаты были чистыми, особенно спальня хозяина. Майор, – женщина кокетливо улыбнулась, – привык к самым изысканным апартаментам.
Последнее замечание Сирину мало беспокоило. Поднявшись, американка вручила Сирине несколько бумаг, которые требовалось подписать, и разъяснила, что платить ей будут в лирах первого и пятнадцатого числа каждого месяца. Ее зарплата составит пятьдесят долларов в месяц плюс комната и питание. Сирине это показалось совсем неплохо. Очень неплохо…
Всю дорогу до дома и по пути в свою маленькую комнатушку в нижнем этаже дворца, которую делила вместе с Марчеллой, она напевала мелодии старинных итальянских песен.
– Ой, ой, какая счастливая! Должно быть, тебя взяли на работу к генералу.
– Нет, – с улыбкой ответила старушке Сирина. – Или мне следует сказать «да»? Они наняли меня работать на моего единственного генерала: на тебя.
Какое-то мгновение Марчелла никак не могла понять, в чем дело.
– Что?
– Ты же слышала. Я буду работать на тебя. Начиная с понедельника. Или еще раньше, если захочешь.