Воспоминания
Шрифт:
[88]…В 22 году О. М. хлопотал за своего арестованного брата… Тогда-то он в первый раз обратимся к Бухарину. — Это было в начале 1923 г., вероятно, сразу после Пленума ЦК 25 — 22 февраля (его решения не публиковались). В письме к отцу Мандельштам так описывал свой первый визит к Н. И. Бухарину: «Он был очень внимателен и сегодня говорит по телефону с Зиновьевым о Жене. Обещал сделать все возможное и предложил мне систематически
Брат Мандельштама Евгений жил и был арестован в Петрограде, этим объясняется намерение Бухарина телефонировать туда Г. Зиновьеву. Видимо, разговор с последним не привел к успеху, и на следующий день, о чем рассказано у Н. Я. Мандельштам, Бухарин обратился к Ф. Дзержинскому. Положение самого Мандельштама, его литературно-общественный статус к этому времени изменились. Именно началом 1923 г. датировала Н. Я. Мандельштам, — связывая это с «каким-то постановлением», — снятие его имени «со списков сотрудников всех официальных изданий» («Биографическая справка», рукопись). Тогда же возник политический ярлык «внутренний эмигрант»
[89] Не выходили. — примеч. 1977 г.
[90]…гётевскую метлу, таскавшую воду по приказу ученика чародея. — В балладе Гёте «Ученик чародея» тот вызывает духов натаскать воды, но без «старого колдуна» не знает, как их остановить.
[91]…он устраивал… пенсию… — Персональная пожизненная пенсия в размере 200 р. была назначена Мандельштаму в марте 1932 г. На сохранившейся пенсионной книжке указано, что назначение состоялось на основании постановлений СНК о пенсиях от 30 мая 1928 и 3 августа 1930 г.
[92]…дважды его арестовывали… — В Феодосии врангелевской контрразведкой (август 1920 г.) и в Батуми меньшевистскими военными властями (сентябрь). В октябре 1920 г. после полуторагодичных странствий по объятому гражданской войной Югу Мандельштам вернулся в Петроград. М. Горький заведовал в Петрограде им же организованной Комиссией по улучшению быта ученых (КУБУ).
[93]…в Воронеж приехал на гастроли Яхонтов… — О приезде артиста, выступившего с программами «Петербург» и «Пушкин», сообщала воронежская газета «Коммуна» 24 марта 1935 г.
[94]Тридцать два года ни одной строчки его стихов не появлялось в печати… — С 1932 г., когда в «Литературной газете» (23 ноября) были напечатаны три стихотворения Мандельштама.
[95]…право «дышать и открывать двери»… — Из стихотворения «Если б меня враги наши взяли…» (№ 43). По поводу его последних строчек Н. Я. Мандельштам писала: «О. М. говорил, что в этом стихотворении точная формулировка „тюремного чувства“… В этом стихотворении есть элемент „клятвы четвертому сословью“ и вера, что наша земля все же избежала тления. Последние две строчки пришли к нему неожиданно и почти испугали его: „Почему это опять выскочило?“ Возник вопрос, как это записать. Я предложила подставную последнюю строку: „будет будить" и вместо союза „а" союз „и"…»
[96]Словом
[97]Когда О. М. решился сделать первый взнос… — В январе 1937 г., написав оду Сталину.
[98]Его осудили по декрету на пять лет. — Очевидно, по известному постановлению ЦИК и СНК от 7 августа 1932 г. «Об укреплении общественной собственности». Покушение на нее приравнивалось к действиям «врагов народа», а в качестве судебной репрессии, независимо от меры присвоенного, предусматривалась смертная казнь. В своей крайней форме «закон о пяти колосках» активно действовал в 1932 — 1933 гг.
[99]«Канниферштанд», правильнее «каннитферштан», — букв.: не могу вас понять. Выражение, идущее от рассказа с таким названием И.-П. Гебеля, переведенного в стихах В. А. Жуковским (поэма «Две были и еще одна»). В рассказе так отвечают голландцы на вопрос одного немца, кому принадлежат те и другие богатства. Простодушный немец принял ответ за имя владельца.
[100]…толпы, гроздями висящие на площадках вагонов… — Известна городская частушка 30-х годов:
Болит тело мое бело,Во всю спину ссадина.На трамвае я висела,Словно виноградина.Вероятно, эта частушка повлияла на строчку Мандельштама о «трамвайной вишенке страшной поры» (см. № 4).
[101]…нас вызвали в приемную МГВ… — Теперь уже НКВД. 10 июля 1934 г. ОГПУ (см. прим. к с. 93) вошло в состав реорганизованного Наркомата внутренних дел, назвавшись Главным управлением государственной безопасности (ГУГВ). Одновременно, по образцу существовавших коллегий, особых совещаний, а с 1929 г. «троек»"ВЧК — ГПУ, был создан орган вне судебной расправы в виде организованного при наркоме внутренних дел Особого совещания (ОСО) из трех лиц. Дела в ОСО рассматривались заочно, доказательств, необходимых для предания обвиняемого суду, не требовалось. Наркомом стал Г. Г. Ягода.
[102]Когда О. М. уезжал в Тамбов в санаторий… — Там Мандельштам пробыл с 21 декабря 1935-го до 5 января 1936 г
[103]Последняя комната в… домишке у театральной портнихи… — В ней Мандельштамы поселились осенью 1936 г.
[104]Я спешно перевела какой-то… роман… — Маргерит В. Вавилон. Пер. Н. Хазиной. Гослитиздат, 1935. Второй договор — на книгу О'Фаолейна «Гнездо простых людей». В 1941 г. она вышла в переводе Н. Аверьяновой.
[105]. «Накануне» — сменовеховская газета (1922 — 1924), издававшаяся в Берлине с отдельной конторой в Москве. В еженедельных «Литературных прибавлениях» к газете печатались стихи и статьи Мандельштама (в 1924 г. тоже одни переводы).
[106]«Шары» (1926) и «Трамвай» («Два трамвая», 1925) — книжки стихов Мандельштама для детей, вышедшие в Ленинградском отделении ГИЗа, где редактором детской литературы был С. Я. Маршак.