Воспоминания

Романов Александр Михайлович

– Конечно! – раздраженно воскликнул он. – Но тогда мне было всего тринадцать. Естественно, ни один мальчик такого возраста не ценит жестких династических законов.

– Ники, разве хорошо разлучать двух людей, которые любят друг друга? Разве мудро заставлять твоего брата бросить женщину, с которой он счастлив, и жениться на той, которая ему безразлична?

– Слова, слова, слова… – отмахнулся он. – Мы, члены царской семьи, подчиняемся великой цели, а не нашим личным желаниям и капризам. Вольно тебе обвинять нашу систему браков, но это единственная система, которая охраняет наших детей от того, чтобы они унаследовали черты простолюдинов!

– Что же это за ужасные черты, Ники? – тихо спросил я, стараясь не слишком выдавать свою иронию.

Он раздраженно посмотрел на меня.

– Их всего две, – сурово

ответил он. – Поиски личного счастья. Желание наслаждаться жизнью. Ни один монарх не может быть счастлив. Ни один монарх не может наслаждаться жизнью. Если он будет так поступать… – Он пожал плечами, немного помолчал и продолжал с мрачным видом: – От того, что мы называем царской семьей, ничего не останется! – Понимаю, – кивнул я. – Должно быть, ты твердо веришь в законы наследственности. Но тогда, Ники, как ты объяснишь, что ни твой брат Миша, ни твой дядя Павел не унаследовали вполне похвальной склонности быть несчастными? В их родословном древе не было ни одного простолюдина!

– Я ничего не обязан объяснять, – сухо парировал он. – Мой долг – позаботиться о том, чтобы их должным образом наказали.

И их наказали. Лишь в начале мировой войны, когда прежние незыблемые правила стали незначительными и несерьезными, двум великим князьям позволили вернуться в Россию. И все же, хотя им поручили командовать боевыми армейскими соединениями, царь не приблизил их к себе, а их жен члены императорской семьи так и не признали. На письме великого князя Павла, который просил, чтобы его морганатической супруге даровали довольно скромную привилегию – помещать ее перед адъютантами во время официальных приемов, царь синим карандашом написал: «Какой вздор!»

4

Скрипач доиграл. Все ушли. Я остался один. Я злюсь на себя, потому что думаю о том, что принадлежит далекому прошлому. Иоганн Орт. Миша. Ники. Какой вздор, в самом деле… Все они ушли. Очень скоро и мне придется уйти. Я видел так много войн, что утратил способность проводить различие между «героизмом» и «трусостью». Тот, кто старается быть кем-то другим вместо того, чтобы входить в открытые двери, кто он – герой или трус? Не знаю… Зато я знаю, что сильные потрясения и самые интересные приключения в моей жизни в то время, когда они происходили, сильно угнетали меня и приносили много страданий.

Если я сейчас встану и пойду по улице к железнодорожной насыпи, то, несомненно, вспомню многих из тех, кто уже умер и кого я провожал или встречал на вокзале в Монте-Карло. Отца. Братьев. Сестру. Короля Эдуарда. При их жизни я завидовал им. Теперь мне их жаль. Им не позволяли попробовать того, что попробовал я, и не давали увидеть себя со стороны. Они умерли, жалея, что не родились в других семьях, при других обстоятельствах. Они не жили достаточно долго для того, чтобы понять, что не существует такого понятия, как «личное счастье», что затраченных усилий стоит только мечта о Сольвейг, но не сама Сольвейг.

Становится поздно. В автомобилях, припавших к земле перед казино, включили фары. В рулеточном зале меня ждут друзья, но я устал от прошлого, и я боюсь встречаться лицом к лицу с призраками казино – отвратительными, второразрядными призраками. Их речи исполнены бессильной ненависти и мелочной жадности. Должно быть, в одной из прошлых реинкарнаций они были политиками. Их давно следовало похоронить.

Я возвращаюсь домой. Впервые за шестьдесят семь лет у меня будет дом – не слишком большой, но достаточный для меня и моего будущего.

6 октября 1932 г.

Великий князь Александр – генеральный инспектор военно-воздушного флота Российской империи

Великий князь Александр в возрасте четырех лет

Великий князь Александр в Италии в возрасте пяти лет

Императорская

вечеринка в начале 1880-х гг. В центре стоит Александр III, крайняя слева великая княжна Ксения

Отец великого князя Александра, наместник России на Кавказе с 1862 г. великий князь Михаил Николаевич в 1865 г.

Великая княгиня Ольга Федоровна, мать великого князя Александра. С рисунка, выполненного в начале 60-х гг.

Император Александр III, тесть великого князя Александра

Императорская семья в 1888 г. На балконе (слева направо): великая княжна Ксения, император Александр III с княжной Ольгой на руках, рядом с ним наследник престола, будущий император Николай II, и императрица Мария Федоровна; внизу (слева направо): великие князья Георгий Александрович и Михаил Александрович

Великий князь Николай Михайлович

Великий князь Михаил Михайлович

Великий князь Георгий Михайлович

Великий князь Сергей Михайлович

Император Николай II с великим князем Александром в 1914 г., за его спиной великая княгиня Ксения

Император Николай II во время визита, нанесенного великому князю Михаилу Николаевичу незадолго до его смерти, последовавшей в 1909 г.

Великий князь Александр и великая княгиня Ксения через шесть месяцев после свадьбы

Великий князь Александр с дочерью Ириной в 1896 г.

Великий князь Александр и великая княгиня Ксения с детьми Ириной и Андреем. 1900 г. Санкт-Петербург

Император и императрица со своими старшими дочерьми

<