Воспоминания
Шрифт:
Люди умирают ежеминутно, и мы не должны были бы придавать особого исторического значения смерти тех, кого мы любим. Но тем не менее смерть императора Александра III окончательно решила судьбу России. Каждый в толпе присутствовавших при кончине Александра III родственников, врачей, придворных и прислуги, собравшихся вокруг его бездыханного тела, сознавал, что наша страна потеряла в лице государя ту опору, которая препятствовала России свалиться в пропасть. Никто не понимал этого лучше самого Ники. В эту минуту в первый и в последний раз в моей жизни я увидел слезы на его голубых глазах. Он взял меня под
– Сандро, что я буду делать! – патетически воскликнул он. – Что будет теперь с Россией? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!
Помочь ему? Мне, который в вопросах государственного управления знал еще менее, чем он! Я мог дать ему совет в области дел военного флота, но в остальном…
Я старался успокоить его и перечислял имена людей, на которых Николай II мог положиться, хотя и сознавал в глубине души, что его отчаяние имело полное основание и что все мы стояли перед неизбежной катастрофой.
Невеста нового императора, принцесса Алиса Гессен-Дармштадтская, прибыла из Германии накануне кончины
Александра III. Министр двора был настолько потрясен болезнью государя, что забыл отдать распоряжение о высылке на границу императорского поезда, и будущая императрица Всероссийская путешествовала по России, как простая смертная.
В церкви Ливадийского дворца состоялось ее крещение по православному обряду. Бракосочетание молодого царя состоялось менее чем через неделю после похорон Александра III. Их медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов. Самая нарочитая драматизация не могла бы изобрести более подходящего астролога для исторической трагедии последнего русского царя.
Молодая императрица с трудом говорила по-русски. В этом отношении ее предшественница была в гораздо более благоприятных условиях: между помолвкой принцессы Дагмар с будущим русским царем и его коронованием протекло семнадцать лет. Принцесса Аликс должна была в течение короткого срока изучить язык своей новой Родины и привыкнуть к ее быту и нравам.
Еще далекая от сложных взаимоотношений придворной жизни, молодая императрица делала ошибки, незначительные сами по себе, но равносильные страшным преступлениям в глазах петербургского высшего света. Это запугало ее и создало известную натянутость в ее обращении с окружающими. Это, в свою очередь, послужило достаточным поводом для сравнения между обаятельностью вдовствующей императрицы и «холодным снобизмом» молодой царицы. Эти сравнения между матерью и женой император Николай II принимал очень близко к сердцу, и скоро отношения между двором и обществом приняли натянутый характер.
Наступил день, когда все мы поехали в Москву на коронацию.
Приближался день катастрофы на Ходынском поле. Иностранцам причины трагедии могли бы показаться непонятными, но опытные русские администраторы еще задолго до этого события ожидали худшего. То, что дядя государя, великий князь Сергей Александрович, занимавший пост московского генерал-губернатора, сумеет организовать должным
– Ты уверен, Ники, – спросил я императора перед отъездом из Санкт-Петербурга, – что дядя Сергей осознает сложность задачи?
Он сделал нетерпеливый жест:
– Пожалуйста, Сандро, постарайся быть справедливым к дяде Сергею.
– Я справедлив, Ники, но я помню, как беспокоился твой отец по этому поводу. Он лично контролировал каждую деталь. Не так-то просто раздать подарки полумиллиону человек, собравшихся на поле, которое на самом деле никогда не предназначалось для такого скопления людей. Подумайте обо всех провокаторах, стремящихся использовать эту возможность для создания беспорядков.
– Я полагаю, Сандро, – холодно ответил он, – что дядя Сергей знает все это так же хорошо, как и ты, если не лучше.
Я поклонился и вышел.
Первые два дня в Москве не оправдали мрачных предсказаний. Чудесные весенние дни, древний город, разукрашенный флагами, звон колоколов с высоты тысячи шестисот колоколен, толпы народа, кричащие «ура!», коронованная молодая царица, сияющая красотой, европейские царствующие особы в золоченых каретах – никакой строгий церемониал не мог породить в толпе большего энтузиазма, чем лицезрение всей этой картины.
Согласно программе празднеств, раздача подарков народу должна была иметь место в 11 часов утра на третий день коронационных торжеств. В течение ночи все увеличивавшиеся толпы московского люда собрались в узких улицах, которые прилегали к Ходынке. Их сдерживал только очень незначительный наряд полиции. Когда взошло солнце, не менее пятисот тысяч человек занимали сравнительно небольшое пространство и, проталкиваясь вперед, напирали на сотню растерявшихся казаков. В толпе вдруг возникло предположение, что правительство не рассчитывало на такой наплыв желающих получить подарки, а потому большинство вернется домой с пустыми руками.
Бледный рассвет осветил пирамиды жестяных кубков с императорскими орлами, которые были воздвигнуты на специально построенных деревянных подмостках.
В одну секунду казаки были смяты, и толпа бросилась вперед.
– Ради бога, осторожнее, – кричал командовавший офицер, – там ямы!..
Его жест был принят за приглашение. Вряд ли кто из присутствовавших знал, что Ходынское поле было местом учения саперного батальона. Те, кто был впереди, поняли свою роковую ошибку, но нужен был по крайней мере целый корпус, чтобы остановить своевременно этот безумный поток людей. Все они попадали в ямы, друг на друга, женщины – прижимая к груди детей, мужчины – отбиваясь и ругаясь.
Пять тысяч человек было убито, еще больше ранено и искалечено. В три часа дня мы поехали на Ходынку. По дороге нас встречали возы, нагруженные трупами. Трусливый градоначальник старался отвлечь внимание царя приветствиями толпы. Но каждое «ура!» звучало в моих глазах как оскорбление. Мои братья не могли сдержать своего негодования, и все мы единодушно требовали немедленной отставки великого князя Сергея Александровича и прекращения коронационных торжеств. Произошла тяжелая сцена. Старшее поколение великих князей всецело поддерживало московского генерал-губернатора.