Воссозданный

Хоук Коллин

Как только я получила письмо о принятии, они отступили и оставили меня наедине с собой, а значит, я могла скорбеть по потере Амона так, что никто этого не заметил бы. Шли месяц за месяцем, и наступил выпускной.

Взглянув в зеркало утром выпускного дня, я испугалась, увидев, что мои золотые пряди, последнее видимое доказательство, что Амон касался меня, потускнели. Так они исчезнут к Рождеству. Я долго рыдала, пока не приняла душ и не оделась для выпускной церемонии.

Если мама и заметила мои красные глаза, то списала это на эмоции по поводу окончания высшей школы. Но на самом деле мне было все равно. Я не думала о колледже

или парнях. Я больше ни о чем не тревожилась.

И вскоре пришло время уезжать на лето, и я удивилась, узнав, что родители решили подвезти меня до аэропорта. Может, они замечали больше, чем я думала, может, они просто чувствовали ностальгию, ведь я выросла и покидала гнездо. Поездка, в общем, была неловкой.

Я смотрела на свое отражение в окне.

Мои глаза были большим и тусклыми; волосы были стянуты в идеальный узел у шеи, а губы напоминали тонкую неумолимую линию, такую же неподвижную, как край линейки. Вот так и выглядела, как учительница. Ухмылка приподняла уголок рта, когда я представила, как Амону не понравилась бы моя прическа. Ему нравились мои волосы распущенными и растрепанными.

Несколько тихих прощаний, неловких объятий, и родители оставили меня в хаосе аэропорта. Внутри тут же забушевал спектр эмоций. Я вспомнила, как несколько коротких месяцев назад была здесь с Амоном, как взмахом руки и очаровательной улыбкой он мог обвести любого вокруг пальца.

Я села в самолет и пристегнулась, помня, как самое примитивное действие, как пристегивание ремня безопасности, было новым и непонятным для Амона. Хотя я пыталась не думать о нем, казалось, что я только и могу думать о нем, а когда я закрыла глаза, убаюканная самолетом, я снова оказалась в мире Амона.

Он не боролся с монстром, что радовало, но у него была страшная рана на бедре, что заливала кровью его штаны. Втягивая сквозь зубы воздух, он порвал ткань вокруг раны и перевязал ее бинтами, созданными им из песка. Рядом с ним лежала какая-то брошенная броня, и Амон сбросил тунику, после чего погрузился в маленький пруд и принялся отмывать руки и шею. Я надеялась, что ценных капель, стекающих по краю камня, хватит, чтобы утолить его жажду и промыть его рану. Все вокруг было необитаемым и сухим.

Хотя вид его обнаженной груди отвлекал, я была сильнее поглощена выражением его лица. Он устал, ему было больно, и не только физически. Возможно, он скучал мо мне так же сильно, как я по нему.

– Амон? – невольно прошептала я.

Во сне он замер и оглянулся, глаза сияли зеленым светом в темноте. Хотя он никогда не мог слышать меня раньше, я все равно попыталась. Когда-нибудь он сможет. Через миг напряженные плечи Амона расслабились, он прижался спиной к камню и закрыл глаза. Его обнаженная грудь вздымалась и опадала, дыхание замедлилось через пару минут, и тут что-то изменилось.

Его тело продолжало спать, а меня окружило приятное давление.

–

Лили? – услышала я знакомый голос и сдавленно всхлипнула.

– Амон? Ты можешь меня слышать? – спросила я у кромешной тьмы.

– Да. Я слышу тебя, нехабет.

– Это по-настоящему?

Он не ответил прямо, но все же сказал:

– Хотелось бы, чтобы ответ был «нет».

– Что с тобой случилось? – с отчаянием спросила я. – Почему ты страдаешь? Я думала, ты в загробном мире. Я думала, ты упокоен. Почему ты страдаешь ночь за ночью?

– У меня больше нет защиты богов. Я избавился от своего положения.

– Не понимаю. Что это значит?

– Это значит, что я лучше буду страдать, чем продолжать слушаться их.

– Но если ты не спасешь мир, кто это сделает?

– Они найдут кого-нибудь на мое место.

– Я все еще не понимаю. Они наказывают тебя?

Я ощутила и услышала его вздох.

– Они не выбирали этого для меня. Я сам решил пойти по этому пути.

– Это очень сложный путь, Амон. Твои братья могут тебе помочь?

– Мы разделены. Они ничего не могут для меня сделать.

– Не нравится мне видеть тебя таким.

– Знаю. Прости, что причиняю тебе боль. Я не думал, что наша связь будет такой сильной, - он замолк на миг, а потом добавил. – Тебе тоже больно, юная Лили.

Я сказала с горечью дрожащим голосом:

– Не так, как тебе.

– Да. Не так, как мне. Но все равно больно. Из-за меня. Мое одиночество причиняет боль.

– Твое желание быть связанным с людьми не может этого причинить. Боги могут. Они не понимают. Всем нужно быть любимыми. Это естественно.

Он едко рассмеялся.

– Я был когда-то человеком, Лили. Но теперь я что-то совсем другое . Для общего блага я отдал все человеческое.

Гром прогрохотал над неподвижным силуэтом Амона, тучи двигались, как бушующий океан . Вспыхнула молния, и он резко проснулся. Я уже не чувствовала его присутствия, словно с меня сорвали теплое одеяло . Земля содрогалась, он с усталостью покачивался на ногах, призывая на тело броню, сделанную из песка . Амон подставил лицо ветру, закрыл глаза и сказал: