«Восстанет цесарь в опустевшей земле»: люди, время и пространство русской истории. К 70-летию профессора Н.С. Борисова. Сборник научных статей
Шрифт:
Обстоятельства трагической кончины малолетнего сына царя Иоанна Грозного Димитрия Иоанновича, погибшего в Угличе 15 мая 1591 г., определили его последующую канонизацию в лике страстотерпцев. 19 мая в Углич для расследования прибыла специальная комиссия под руководством боярина Василия Иоанновича Шуйского. 2 июня выводы комиссии были доложены на совместном заседании Боярской Думы и Освященного собора под председательством патриарха Иова 105 . В соответствии с результатами следствия Боярская Дума и Освященный собор пришли к заключению, что смерть царевича стала результатом несчастного случая. Однако когда рассматривался вопрос о канонизации царевича, было фактически признано его убиение. Официальное сообщение о прославлении святого содержит грамота царя Василия Шуйского от 6 июня 1606 г. Празднование царевичу было установлено «трижды в год: первое празнество – рожение, второе – убиение, третие – принесение мощем к Москве» 106 . Концом 1606 г. датируется написание первого жития Димитрия Иоанновича («Месяца тогоже в 15 день убиение святаго и благовернаго и христолюбиваго царевича князя Димитриа Ивановича углецкаго и всея России чюдотворца»), вошедшего впоследствии в состав Четьих-Миней Германа (Тулупова) 107 . Автор жития рассказывает о том, какие гонения и скорби перенес царевич, находясь в Угличе, где жил изгнанником: «брат» Борис Годунов неоднократно пытался его отравить, но яд не причинил святому отроку никакого вреда. Наконец, наемные убийцы (житие называет их имена) перерезали ему горло: «…и яко агньца незлобива смерти предаша беззаконии» 108 . В житии царевич называется «страдальцем» и «добропобедным мучеником». В Четьях-Минеях Германа (Тулупова), как и во многих других списках памятника, после жития следует Похвальное слово
105
См. об этих событиях: Флоря Б. Н., Турилов А. А. Димитрий Иоаннович, св. царевич // ПЭ. М., 2007. Т. 15. С. 133–136.
106
Новый летописец // ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14: Первая половина. С. 71.
107
Солодкин Я. Г. Житие Димитрия Угличского // СККДР. СПб., 1992. Вып. 3. Ч. 1. С. 338.
108
РГБ. 304. I (Троиц.). № 676. Л. 473, 1630 г.
109
Там же. Л. 475–482 об.
110
Там же. Л. 481.
111
Там же. Л. 482.
Последующее осмысление судьбы убиенного царевича сопровождалось усилением степени его святости. Новая редакция жития была создана князем С. И. Шаховским в конце 20-х гг. XVII в. 112 В этом сочинении царевич Димитрий именуется великомучеником («Повесть извстно сказуемая на память великомученика благоврнаго царевича Димитрия о убьении его и о преславномъ обртении телеси…» 113 ). Шаховской, как и автор Повести о убиении святого Михаила Ярославича Тверского, начинает житие с рассказа о ликах святости: сначала писатель говорит о святых отшельниках, спасавшихся в пустыне, затем о монахах-преподобных, подвизавшихся в общежительных монастырях. Третий чин, представленный в его рассказе, – мученики. Именно к этому лику относится царевич Димитрий. Но угличский святой, по мнению писателя, не простой мученик. Для того, чтобы читатель это понял, автор жития акцентирует внимание на том, что царевич был убит своим сродником – Борисом Годуновым. Для нравственной характеристики этого убийства он даже использует библейскую параллель Авель-Каин 114 . Понятно, что Борис Годунов не являлся кровным родственником и тем более братом царевича. Но он был членом царской семьи, а, следовательно, родственником. Этот аргумент необходим Шаховскому, чтобы показать, почему царевич принадлежит к лику страстотерпцев. Агиограф доказывает, что Димитрий пострадал как законный наследник российского престола несмотря на то, что родился от шестого, неканонического брака царя Иоанна Грозного. В этом довольно обширном пассаже о происхождении Димитрия присутствует скрытое оправдание своего героя, поскольку в древнерусской литературе традиционно утверждалась мысль о том, что благой плод может произойти только от доброго корня. В Сказании о святых Борисе и Глебе подчеркивается связь греховного происхождения Святополка 115 и злодейской природы его личности. В противоположность Святополку князья Борис и Глеб были рождены от законного брака, имели царское происхождение и «светились по-цесарски». Автор жития царевича Димитрия утверждает, что святой сын искупил грехи своего отца. В сочинении Шаховского ярко прозвучала идея о царе как о «помазаннике Божием»: «Разумно убо да есть, яко царь ничтоже ино токмо образ Божий одушевленъ…» 116 . Поэтому посягательство на жизнь его наследника есть преступление против Бога, за которое был наказан не только узурпатор власти Борис Годунов, но и пострадало всё Российское царство. Утверждая это, автор, переживший все события Смуты, выступает в качестве авторитетного свидетеля. Согласно житию Шаховского, страстотерпец Димитрий – законный носитель царской власти, избранник Божий, преданный и убитый членами своей семьи. Его святость засвидетельствована многими чудесами.
112
См. о С. И. Шаховском: Буланин Д. М. Шаховской Семен Иванович // СККДР. СПб., 2004. Вып. 3. Ч. 4. С. 273–286; о написании жития царевича Димитрия Иоанновича: Там же. С. 277.
113
РГБ. Ф. 173/III (Собрание по временному каталогу библиотеки МДА). № 213. Л. 264–285 об.
114
«Оле страшнаго падениа… яко же треокаянный Каинъ, дерзнувый на прведнаго брата своего Авеля…» (РГБ. Ф. 173/I (Фундаментальное собрание библиотеки МДА). № 213. Л. 279 об.).
115
Захватив Киев в 978 г. и убив Ярополка, Владимир сделал его беременную жену своей наложницей: «залеже ю не по браку». Впоследствии он признал родившегося мальчика своим сыном, назвав его Святополком. Но даже в имени последний сохранил родовое имя своего настоящего отца. См. об этом: Назаренко А. В. Владимир (Василий) Святославич // ПЭ. М., 2004. Т. 8. С. 693.
116
РГБ. Ф. 173/I (Фундаментальное собрание библиотеки МДА). № 213. Л. 284.
В русле внутреннего развития русской традиции святости, по мнению исследователей, находится канонизация в лике страстотерпцев императора Николая II Александровича, его супруги – императрицы Александры Феодоровны, цесаревича Алексия, великих княжон Ольги, Татианы, Марии и Анастасии. Решение о прославлении святых было принято на Архиерейском юбилейном Соборе Русской Православной Церкви 13–16 августа 2000 г. 117 В Деянии о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских сказано: «В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 г. был явлен побеждающий зло свет Христовой веры…» 118 .
117
См. о подготовке канонизации: Семененко-Басин И. П. Культ императора Николая II в традициях российского православия // Религиоведение. Благовещенск, 2009. № 3. С. 28–38.
118
Цит. по статье: Черникова Н. В., Никитин Д. Н. Николай II Александрович // ПЭ. М., 2018. Т. 50. С. 471.
Тысячелетняя история русской святости явила миру примеры удивительного подвига страстотерпцев – православных князей и царственных мучеников, вознесённых на самую высокую степень земной власти, но презревших её и самую жизнь ради соблюдения Евангельских заповедей.
Князь Рюрик Ростиславич в 1194–1210 гг
А. П. ПЯТНОВ 119
119
Пятнов Андрей Петрович (Andrew P. Pyatnov); заведующий редакцией Отечественной истории научного издательства «Большая Российская энциклопедия»; [email protected].
Annotation. The article is dedicated to the last years of political activity of Riurik Rostislavich – one of the most famous and long-living princes in the South Rus during the second half of the 12thand the beginning of the 13thcentury. The main principal purpose is to uncover the main impacts on the policy of Riurik in 1194–1210 and to investigate the unions and coalitions he was involved in.
Key words: Riurik Rostislavich, principality of Kiev, inter-princely relations, South Rus.
1194 г. стал рубежным в судьбе белгородского и овручского князя Рюрика Ростиславича. На протяжении тринадцати лет (1181–1194) его дуумвират с киевским князем Святославом
120
ПСРЛ. М., 1997. Т. 1. Стб. 412; М., 1998. Т. 2. Стб. 680; Бережков Н. Г. Хронология русского летописания. М., 1963. С. 207.
После занятия Киева Рюрик Ростиславич пригласил на «снем» брата, смоленского князя Давыда Ростиславича († 23. 4. 1197), для обсуждения с ним новых политических реалий 121 . В результате они «ряды вся оуконча о Роускои земле и о братьи своеи, о Володимере племени» 122 . Вскоре к киевскому князю обратился на правах «старейшего» владимирский князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо с требованием «причастия» в «Русской земле». Ситуация осложнялась тем, что владимирский князь настаивал на получении городов (Торческ, Корсунь, Богуславль, Треполь, Канев), которые Рюрик Ростиславич при вступлении в Киев передал своему зятю, волынскому князю Роману Мстиславичу. Киевский князь пытался предложить владимирскому князю другие владения, но Всеволод Большое Гнездо не уступал. Рюрик Ростиславич был вынужден обратиться к киевскому митрополиту Никифору с тем, чтобы тот снял с него крестное целование к зятю. Однако Роман Мстиславич оказался довольно сговорчив, согласившись обменять свои города на какие-то другие владения или на денежный эквивалент 123 . Требуемые города Рюрик Ростиславич передал во владение Всеволоду Большое Гнездо.
121
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 681.
122
Там же. Стб. 682.
123
Там же. Т. 2. Стб. 684–685; М.; Л., 1949. Т. 25. С. 96.
Казалось бы, конфликт был улажен, однако владимирский князь, в свою очередь, передал Торческ своему зятю, сыну киевского князя Ростиславу Рюриковичу 124 . Это вызвало недовольство Романа Мстиславича, посчитавшего, что между Рюриком Ростиславичем и Всеволодом Большое Гнездо имел место сговор, направленный на то, чтобы лишить его волостей в Киевской земле и передать их Ростиславу Рюриковичу 125 . Никакие доводы киевского князя на Романа Мстиславича не подействовали, и он, «ловя извета на тесте своемъ и не хотя съ нимъ любви, и поча думати с моужи своими, слася къ Олговичу…» 126
124
Там же. Т. 2. Стб. 685; Т. 25. С. 96.
125
Там же.
126
Там же. Т. 2. Стб. 686; См. разночтения по Хлебниковскому списку; Т. 25. С. 96.
Союз Романа Мстиславича и черниговского князя Ярослава Всеволодича († 1198), владения которых граничили с Киевской землёй с запада и востока, представлял серьезную угрозу для Рюрика Ростиславича. Роман Мстиславич отправился в Польшу, надеясь на поддержку своих двоюродных братьев по матери, сыновей Казимира Справедливого – Лешка Белого и Конрада 127 . Однако из-за внутреннего конфликта в Польше между Казимировичами и их дядей Мешко III Старым (который приходился дядей и Роману Мстиславичу), волынскому князю пришлось вступить в эту борьбу на стороне Казимировичей. В результате его неумеренной активности 13 сентября 1195 г. в сражении на р. Мозгаве польско-русские войска под его командованием потерпели поражение от сил Мешка III 128 . Неудача и ранение в этом бою заставили Романа Мстиславича отправить послов к Рюрику Ростиславичу и киевскому митрополиту Никифору с просьбой о мире 129 . Мир был заключен, Роман Мстиславич получил г. Полонный и «полъ търтака Корьсоуньского» 130 .
127
Там же. Т. 2. Стб. 686; Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 423. Таблица 4.
128
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 687; Пашуто В. Т. Внешняя политика… С. 164.
129
ПСРЛ. Т. 2. Стб. 687.
130
Там же. Стб. 688. Относительно интерпретации второго объекта в историографии существуют различные мнения.
Рюрик Ростиславич умело воспользовался сложившейся ситуацией и направил послов к черниговскому князю Ярославу Всеволодичу от своего имени, а также от имени Всеволода Большое Гнездо и смоленского князя Давыда Ростиславича, выдвинув совершенно неприемлемое условие: восстановить «ряд Ярослава» (соглашение 1026 г. между киевским князем Ярославом Владимировичем Мудрым и его братом, черниговским князем Мстиславом Владимировичем Храбрым), по которому владения черниговских князей ограничивались Днепром, а Киев, таким образом, сделать исключительным владением Мономашичей 131 . Ярослав Всеволодич этих условий не принял, ответив, что «при вашемъ (Рюрика, Всеволода и Давыда – А. П.) животе не ищемъ его (Киева – А. П.), ажь по вас, кому Богъ дасть» 132 . Этот ответ не удовлетворил Мономашичей, и Всеволод Большое Гнездо решил организовать поход на Ольговичей зимой 1195/96 г. Ярослав Всеволодич хорошо понимал, что справиться только черниговскими силами с коалицией киевского, смоленского и владимирского князей не удастся, поэтому он совершил тонкий дипломатический ход. С одной стороны, он отправил послов к Всеволоду Большое Гнездо, «кланяючися и емлючися емоу по всю волю его», что заставило Всеволода приостановить военные приготовления, а с другой – направил второе посольство в Киев, предложив Рюрику Ростиславичу заключить перемирие до того момента, пока Ольговичи будут решать проблемы с Всеволодом Большое Гнездо и Давыдом Ростиславичем 133 . Киевский князь не только принял это предложение, но и согласился уступить черниговскому князю Витебск 134 , что стало серьезным просчётом. Его брат Давыд Ростиславич, игравший активную роль в политической жизни Полоцкой земли, к 1196 г. вернулся к более традиционной для Ростиславичей ещё с 1160-х гг. опоре на витебских князей; более того, по всей видимости, витебский князь Василько Брячиславич являлся зятем смоленского князя 135 . Таким образом, киевский князь поставил брата в тупиковое положение: он должен был согласиться на потерю Василько Брячиславичем собственного родового владения. В сражении 12 марта 1196 г. успех сопутствовал черниговцам и их союзникам (силам Полоцкого и Друцкого княжеств), которые сумели захватить в плен племянника киевского князя Мстислава Романовича 136 . Черниговский князь решил развить успех, выступив на Смоленск против Давыда Ростиславича, однако в ответ Рюрик Ростиславич двинулся на Чернигов, предварительно отправив Ярославу Всеволодичу «крестные грамоты». В результате черниговский князь приостановил военные действия и начал переговоры с киевским князем, которые оказались безрезультатными 137 . Посольство Рюрика Ростиславича к Всеволоду Большое Гнездо, отправленное после пленения Мстислава Романовича, также не достигло успеха: «от Всеволода же не бяшетъ вести все лето» 138 . В итоге, киевскому князю пришлось действовать самому, и «тако воевашася между собою, ездячи все лето и до осени» 139 .
131
Там же.
132
Там же. Стб. 689.
133
Там же.
134
Там же. Стб. 689–690, 693.
135
Пятнов А. П. Полоцкая земля в последней четверти XII в. // Rossica Antiqua. 2010. T. 1. С. 139–141, 143.
136
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 413; Т. 2. Стб. 691–692; Т. 25. С. 98.
137
Там же. Т. 2. Стб. 693–694.
138
Там же. Стб. 695.
139
Там же. Стб. 696.