Восстание Персеполиса

Кори Джеймс

Когда они прошли край барабана, Алекс отделился. Он должен был проделать почти треть пути против вращения прочь от Шторма, чтобы добраться до Росинанта. Она сказала себе, что это не последний раз, когда она его видит, будто зная, что это правда. Затем, резко взмахнув кулаком, направила штурмовую команду к темной, нечеткой фигуре эсминца.

План заключался в выманивании Грозового Шторма со станции. Как только он сойдет со стыковочных зажимов, и новые солдаты не смогут попасть на борт, Бобби и Амос пробьют корпус, возглавят штурм, и уберут Шторм с игровой доски. Независимо от того, взорвут ли они его реактор, саботируют или перехватят управление, направить

его в небытие между вратами станет их главной задачей, как только она окажется внутри. Без уверенных знаний о внутреннем строении корабля импровизировать было лучшей идеей, чем притворяться, что она может составить хороший план.

Второй задачей станет вывести ее людей со Шторма, дав им возможность безопасно подняться на борт одного из убегающих кораблей. И последней задачей станет собственное спасение.

Алекс досчитал до нуля, и Бобби показалось, что она почувствовала небольшую вибрацию, дошедшую через корпус Шторма, в момент когда Роси оторвался от причальных зажимов, и вырвался из доков, используя тело станции как прикрытие. Два из ее магнитных замков мигнули янтарем, и благополучно вернулись к красному.

Это был день, вмещавший в себя множество способов умереть. Как и Алекс, она не могла удержаться от ухмылки. Возможно, это была общая марсианская черта. Она оставалась собранной, продолжая ждать - ноги упираются в корпус, колени подогнуты. Минуты растягивались. Запустился вентилятор шлема, обдав прохладой ее лоб. Значит, она начала потеть.

– Ты как там в целом, Бабс?
– спросил Амос. Из-за радиотрансляции его голос звучал так, словно он находился на расстоянии в пол-клика, и шептал.

– У меня все будет в порядке, когда они поведут этот корабль из дока.

– Ага. Они же не прыгнут прямо в бой, а?

– Мы надеялись поймать их на разгоне.

– Правда, - согласился Амос.
– И все еще надеемся.

– Может они еще не в курсе.
– вклинился еще один голос.

А может, они ждут, когда на борт прибудет побольше войск, подумала Бобби, а Грозовой Шторм рванулся в черноту, дернув и туго натянув нейлоновые полосы.

Они запустили маневровые двигатели. В пятнадцати метрах ниже их позиции, фонтан перегретых испарений выстрелил, толкая эсминец в быстрый разворот. Казалось, он вырвался ниоткуда, как будто двигатель прятался под странным неметаллическим покрытием корпуса, пока не понадобился. Хорошо, что они не расположились там, иначе весьма вероятно, кого-то из них уже оторвало бы от корабля, и сварило заживо.

Шторм накренился. Рокот двигателей передался по её ногам. Медина отвалилась в сторону, словно ее уронили. Полыхнул факел основного привода Шторма, и корабль прыгнул вперед. Только четверть g. Без риска расплавить Медину в шлак. Тем не менее, было немного жутко видеть, как ее тень растянулась перед ней далеко по обшивке корабля. Как напоминание о том, что если она сорвется, она умрет в огне.

– Амос, - сказала она.
– Проделай нам дыру.

– Я вижу, ты пришел по мою душу, - заревел Алекс.
– Но тебе не поймать Роси, приятель. Мы просто слишком круты для тебя.

– Алекс, слезь с этого канала, - крикнула она, и тут же вспомнила, что ее сигнал слишком слаб, чтобы он услышал. Она покачала головой, надеясь, что он не слишком сильно будет их отвлекать.

У Амоса была с собой сварочная горелка, с примотанным к ней источником питания. Тащить сварочник с двумя сломанными ребрами, должно было быть чертовски болезненно, но ничто в его движениях не выдавало эту боль. Её собственный треснувший копчик

тоже не прибавлял комфорта. Они нанесли себе много вреда, зайдя так далеко. Ей нужно было убедиться, что это никак не изменит ситуацию. Боль была всего лишь способом ее тела сообщить ей о чем-то. Она вполне могла игнорировать эти сообщения. Амос подвел конус горелки к корпусу, и все стало ярким. Искры были похожи на поток, утекающий назад от них, следуя изгибу корпуса, и исчезая за его краем, словно притянутые гравитацией, а не только разворотом корабля.

– Приготовить оружие, - рявкнула она, и выслушала подтверждения остальных. Если бы у эсминца была структура с двойным корпусом, которой обладали все марсианские корабли, то прорезать себе путь сквозь обшивку, стало бы только первым их шагом. И этот момент был критическим. Внутри они могли уже повредить корабль, но и защититься там было непросто, и, даже без отправки внутрь экипажа Шторма, тактика вроде заполнения межкорпусного пространства водородом и кислородом, могла бы вывести из строя всю её команду без риска для противника. Каким бы ни был соблазн, она должна была пробиться внутрь самого корабля, и...

– Хм, Бабс? Это пиздецки странно.

Амос застыл настороженно. Вырез, прорезанный горелкой, был яркой линией в корпусе, длиной в полметра. Полметра, которые быстро сокращались.

– Что за дела?

– Помнишь ту тему, когда выглядело так, что корпус мог сам себя ремонтировать? Вот сейчас это и происходит.

– Это станет для нас проблемой?

– Да, - сказал Амос.
– Я бы сказал, это все усложняет.

Шторм качнулся под ними. Пламя привода стало ярче, Шторм набрал скорость. Ускорение туго натянуло ремни, а протуберанцы по краям ядерного факела окончательно погасли. Два крайних замка упряжи Бобби замерцали янтарем и сместились по корпусу на несколько сантиметров, прежде чем снова покраснели, и остановились. Этот краткий момент привел к адреналиновому удару, пробежавшему через все ее тело. Ее сердце заколотилось у нее в ушах. Ее голос остался спокойным, как будто говорил кто-то другой.

– Есть какие-нибудь светлые мысли?

– Ну-ка дай-ка попробую кое-что, - сказал он, приседая на корточки.

Он стал резать снова, но по более плотной дуге, пытаясь сделать не дыру, в которую они могли бы пролезть, а отверстие поменьше. Когда он закончил круг, то ударил в него кулаком, протолкнув небольшой кусок материала корпуса во внутреннее пространство корабля. Вырезанное отверстие сразу начало затягиваться, но Амос продолжал подрезать его по краям. Он расширял дыру все больше и больше, несмотря на то, что она пыталась закрыться. Его движения были быстрыми, и эффективными. Он не замедлился, даже когда корабль взбрыкнул и провернулся под ними, яркий пример того, как физический труд, выполняемый на протяжении всей жизни, может стать изящным. Бобби знала, что если бы попробовала сделать тоже самое, ничего бы не вышло, но у Амоса диаметр отверстия рос.

– По краям немного подгорит, - сказал Амос.
– С этим ничего поделать не могу.

Голос Сабы бормотал где-то в ухе у Бобби. Группы реагирования десантников добрались к камерам изолятора. Время выводить из строя наших маленьких друзей.

– Чем раньше начнем, тем лучше, - сказала Бобби.

– Тут ты не ошибаешься, - сказал Амос. Он начал дышать с беззвучным присвистом сквозь зубы.
– Мне придется продолжать это занятие без остановки, пока ребята будут проходить.

– Да ну нахер, - сказал кто-то из их команды.
– Не улыбается мне, чтобы меня располовинило и туда и сюда.