Восстание ТайГетен
Шрифт:
— Что это такое? Что они сделали?
— Господь с тобой, Хунд, неужели ты поверил этой брехне, а?
А маг вдруг почувствовал, как на лбу у него выступил пот, а руки похолодели. Эльфийка не лгала, он чувствовал это.
— Говори, — приказал он. — А вы, все остальные, заткнулись, иначе мой друг начнет отрезать вам языки.
— Хунд, у нас нет времени на твои…
— Мне больше нечего добавить, — сказала эльфийка. — Все мы, те, кто ел черные грибы, умрем. Ты думал, что прошлой ночью тебе было плохо? Подожди, ты еще ничего не знаешь о боли. Весь лес услышит наши крики, а Шорт уже ждет,
— Вы знали, что пища отравлена, и все равно ели ее?
— Отказаться — значило бы вызвать подозрения. Я горжусь тем, что умру за свой народ, за ТайГетен. Они будут помнить меня. А вот о тебе не вспомнит никто, и ты будешь гнить в безвестной могиле.
Хунд оттолкнул ее и встал, вытирая ладони о рубаху, словно надеялся стереть воспоминания о ее словах.
— Для чего ты говоришь мне все это?
— Потому что мне будет радостно видеть человека, умирающего в адских муках, когда я отправлюсь в объятия Шорта.
Джерал выхватил свой меч и вогнал его эльфийке в горло. Она дернулась, и кровь ручьем хлынула по лезвию. Жизнь вытекла из нее с ужасающей быстротой. Джерал выдернул меч, и, когда она повалилась на колени еще одному шарпу, Хунд готов был поклясться, что увидел улыбку у нее на губах.
— Хватит с меня этой болтовни, — заявил Джерал. — Может, еще кто-нибудь хочет открыть рот?
Он вытер меч об одежду убитой женщины и зашагал в сторону командного пункта Лореба. Хунд поспешил за ним, стараясь унять вспыхнувший в груди гнев.
— Ты уже стал и судьей, и палачом, а?
Джерал не замедлил шага, и Хунд услышал, как вокруг раздались громкие возгласы одобрения.
— А ты думал, что я буду спокойно стоять и слушать, как какой-то шарп несет всякую чушь?
— Она пыталась помочь нам.
— Неужели? — Джерал развернулся к нему. — А мне показалось, что она обещала нам смерть в страшных муках.
— Это потому, что ты не слушал, — резко бросил Хунд.
— Она всего лишь хотела задурить тебе голову.
— Ты так в этом уверен? А ведь спина у тебя действительно болит, не правда ли? Над почками? И у меня тоже. И боль не унимается.
По лицу Джерала промелькнула тень беспокойства. Хунд быстрым взглядом окинул расположение Первой роты.
— Похоже, у нас здесь масса народу мучается болями в спине, ты не находишь?
— Ты преувеличиваешь. Это — всего лишь усталость.
— А если нет? Хочешь, я осмотрю тебя? Это не будет стоить тебе ни гроша.
Джерал пожал плечами и почесал спину.
— Ну, если ты считаешь это необходимым. Только побыстрее. Лореб уже наверняка мается жаждой.
— Повернись.
Хунд положил руки Джералу на спину и сформировал заклинание поиска. Он очень устал, потому оно далось ему с трудом, хотя конструкция его была очень проста: заклинание представляло собой тоненькие щупальца маны. Он начал осматривать спину Джерала, машинально отмечая состояние сигнатур, которых касалось заклинание: вен, костей, артерий, нервов. Вот оно добралось до почек.
— Господи, спаси и помилуй, — ахнул он.
На него навалилось настолько сильное ощущение болезни, что он вынужден был отступить на шаг. Поверхность почки была серой, холодной и мертвой. Паразитарная болезнь
— Что там такое? — поинтересовался Джерал, и в голосе его явственно прозвучала тревога. — Ты можешь вылечить меня?
— Будем надеяться, — отозвался маг. — А теперь ложись.
Хунд влил в заклинание все силы, что у него еще оставались, пытаясь при этом не думать о том, что и у него внутри творится то же самое. Заклинание получилось неровным и рваным, но и этого должно было хватить. Хунд мог думать лишь о том, чтобы накрыть болезнь толстым одеялом маны, после чего вырвать ее из тела Джерала. Наверняка можно было составить и более тонкое, аккуратное заклинание, которое проделает то же самое, но сейчас у него не было времени упражняться в изяществе. Надо было ударить сильно и наверняка.
Хунд подавил растущее в душе беспокойство, вызванное собственным здоровьем, и влил заклинание в Джерала. Он почувствовал, как у капитана расслабились мышцы, о которых он даже не подозревал, что они сведены судорогой, а с губ его сорвался вздох облегчения, который, впрочем, быстро сменился площадной бранью.
— В чем дело? — поинтересовался Хунд, неловко опускаясь на землю, хватая воздух широко раскрытым ртом и пытаясь поудобнее устроить свое измученное тело. — Что не так на этот раз? Я ведь вылечил тебя.
— Я обмочился, чтоб тебя черти взяли, — заявил в ответ Джерал.
— Ах да, прости. Я забыл предупредить тебя об этом.
Джерал перевернулся и сел, и раздражение на его лице сменилось тревогой, когда он взглянул на Хунда.
— С тобой все в порядке?
— Не уверен. Спина побаливает немного, и еще я чертовски устал. Заклинание для тебя отняло у меня последние силы.
Хунд чувствовал, как боль все глубже зарывается в его тело. Болезнь быстро распространялась. В лагере она наверняка поразила уже сотни людей: почти всю Первую роту и ее шарпов.
— Спать будешь потом. Сначала вылечись сам.
— Извини, капитан, но больше я ни на что не годен. А вот ты теперь здоров, так что давай, требуй от Лореба помощи для тех солдат Первой роты, кого еще можно спасти. А я попытаюсь продержаться, пока ты будешь занят.
Джерал покачал головой, поднялся на ноги и заставил встать мага.
— К чертовой матери твои советы, — заявил он.
Джерал чуть ли не на себе поволок Хунда через весь лагерь. Маг не думал, что ему грозит немедленная смерть, но понимал, что у него не хватит сил вылечить себя. Он бы поблагодарил Джерала, но капитан был слишком занят — он громовым ревом требовал срочной помощи.
— Эй, ты! Иди сюда. — К ним подошел совсем молоденький еще маг. — Тебя что, не научили бегать в Триверне? Шевелись! Имя.
— Селиак, капитан Джерал.
— Селиак, готовь заклинание. Хунд, расскажи ему, что надо делать.
Хунд последовал его совету, и молодой маг, уставший от продолжавшейся всю ночь рвоты и страха погибнуть от рук ТайГетен, соорудил весьма приличное ударное заклинание. Мана плотным слоем окутала ему поясницу, задушила болезнь и вымыла заразу из почек. Он опорожнил мочевой пузырь, как и Джерал до него, но теплая струя мочи, текущая по ногам, показалась ему благословением.