Восстание Уильяма Уоллеса. [Стерлинг-Бриджское и Фолкиркское сражения]

Армстронг Пит

В 1298 году английский король намеревался окончательно разделаться с Шотландией. 26 мая он прибыл в Йорк, который на ближайшие шесть лет стал штаб-квартирой правительства. Эдуард, придя к выводу, что перед походом не помешает подмазать ребят наверху, совершил паломничество к святилищу Джона Беверлийского, популярного святого, который, по поверьям, оберегал воителей в бою. Оттуда через Уилтон и Керкем он отправился в Нортгаллертон, и 12 июня был уже в Дурхеме, где к знамени святого Джона Беверлийского Эдуард решил добавить стяг другого мученика – Кутберта Дурхемского, имевшего репутацию защитника Англии от диких скоттов. В тамошней церкви хранились древние знамёна, что воодушевляли англичан в битве под Нортгаллертоном в 1138 году. Плантагенет всласть попиарился на святых с дальним прицелом: Уоллеса английская пропаганда представляла антихристом, безбожником и отпетым мерзавцем.

Нам трудно судить, насколько это соответствовало истине, одно можно сказать определённо: глупцом Уоллес

явно не был. Подобно многим своим соотечественникам на собственной шкуре испытав мстительный нрав Эдуарда I, Уоллес ждал его ответного удара. Сознавая, что на этот раз англичане подготовятся тщательнее, он не терял времени зря. В дебрях Селкиркского леса он собирал и тренировал солдат, рекрутируя их по всей Шотландии. При этом он не брезговал принудительной вербовкой, безжалостно вешая уклонистов и дезертиров.

У большой армии большие аппетиты. По мере того, как количество солдат росло, Уоллес переправлял их в свой военный лагерь в Торвудском лесу, где, во-первых, было легче снабдить всем необходимым такую массу людей, а, во-вторых, там проходила единственная дорога на Стерлинг.

Тем временем король Эдуард из Дурхема переехал в Ньюкасл, откуда 29 июня направился в Роксбург, где в начале июля соединился с армией. Вскоре английское войско выступило в поход. Их путь лежал на север, через Ламмермюирские холмы к Лодердейлу. Территория, по которой шли англичане, была пустынна и безжизненна. Местные жители давно разбежались, прихватив с собой всё, чем незваные гости могли бы поживиться. Англичане злились, жгли брошенные дома, и чёрные столбы дыма безошибочно указали Уоллесу, откуда ждать врага. Эдуард, напротив, не имел ни малейшего представления о местонахождении шотландцев. Наобум король пошлёпал через Лодердейл от Далхауси к Керклистону, западнее Эдинбурга, где и оставался с 15 по 20 июля. Армию сопровождал длинный обоз и огромные стада домашнего скота. Эдуард, вообще, был великий мастер снабжения. Успех его завоевания Уэльса сделали возможным не столько военные акции, сколько хорошая организация тыла. А вот непродуманность снабжения в 1298 году едва не привели к провалу всей компании. Марш из Роксбурга истощил запасы армии, а корабли, везущие в Лейт с восточного побережья Англии такое необходимое продовольствие, задерживались из-за плохой погоды и неблагоприятных ветров. Прокормить же армию было делом нелёгким и дорогостоящим. Яркой иллюстрацией этого может послужить счёт на сумму 177 фунтов и 17 шиллингов, выставленный англичанам колдстримским аббатом за ночь, проведённую на его землях во время первого вторжения в Шотландию. Всего за одну ночь служивые умяли зерна на 50 фунтов, 497 овец с ягнятами и 100 баранов.

Пока армия ожидала подвоза провианта у Керклистона, Эдуард послал Энтони Бека, епископа Дурхемского, и Джона Фитцмармадьюка выбить шотландцев из замков Восточного Лотиана. Повстанцы за крепкими стенами и в ус не дули, а выкурить их оттуда возможности не было ввиду полного отсутствия осадных машин. Взятый с собой провиант закончился быстро, и, когда солдаты епископа принялись, как зайцы, глодать дикий горох с окрестных лугов, Бек отправил Фитцмармадьюка обратно к королю с письмом, в котором излагал все эти доводы и просил новых инструкций. Эдуард раздражённо отписал, что «…христианскому смирению не место на войне… Вперёд, будьте мужественны и мне не в чем будет Вас упрекнуть… Однако остерегайтесь показываться мне на глаза до тех пор, пока все три замка не будут взяты…» Королевский разнос возымел действие, и в течение двух дней замок Дирлтон был взят, а прочие два шотландцы оставили без борьбы.

Надгробие Джона Фитцмармадьюка в Честер-ле-Стрит, Дурхэм. На щите – его герб, «на серебряном поле три попугая и пояс красного цвета»

Дух оголодавшего войска ещё больше подняло прибытие нескольких кораблей. Увы, радость была преждевременной: суда привезли 200 бочек вина, а долгожданная пища была всё ещё в пути. Валлийские пехотинцы, находившиеся в особенно отчаянном положении, добрались до вина и спьяну передрались с англичанами. В драке погибли несколько священников, бросившихся разнимать буянов. В побоище ввязались латники, перебившие около 80 забияк. Порядок был восстановлен, но настроения среди валлийцев преобладали мятежные, и при столкновении с шотландцами они вполне могли перейти на сторону врага. Беда состояла ещё и в том, что Эдуард ничего не знал о том, где этот враг, собственно говоря, находится. Шотландцы могли быть где угодно, и король, опасаясь их вторжения в Западные Марки, даже предупредил шерифов Нортумберленда, Кумберленда и Вестморленда быть начеку. Ситуация сложилась – хуже некуда, и Эдуард принял решение отступать к Эдинбургу.

И в этот момент удача, наконец, улыбнулась ему. В английский лагерь приехали два герцога – Патрик Данбарский и Жильбер д’Умфравилль. Англичане до мозга костей, хоть и носили шотландские титулы, они привезли Эдуарду то ли шпионов, то ли перебежчиков, которые сообщили, что Уоллес под Фолкирком, то есть в 30 километрах от расположения англичан! Мало того, по словам лазутчиков, Уоллес знал о намерении противника

отходить к Эдинбургу и планировал напасть на их лагерь следующей же ночью или, в крайнем случае, застать их на марше. Видимо, он полагал, что враг слишком деморализован, чтобы дать достойный отпор. Но он ошибался. Боеспособность англичан была всё ещё высока. От полученных известий король воспрянул духом. В тот же день его армия оставила Керклистон и, покрыв до вечера более 16 километров, расположилась ночевать восточнее Линлитгоу, на холмах Бург-Мюир. Как пишет Гуисборо: «…Щиты для них стали подушками, а мечи – перинами. И кони их были привязаны рядом с хозяевами…» Эта чрезмерная бдительность привела к тому, что среди ночи жеребец короля наступил на него копытом. Истошные вопли Его Величества разбудили остальных, многие спросонья решили, что атакованы шотландцами, и в лагере поднялся переполох. Когда страсти улеглись, уже брезжил рассвет. Потоптанный конём Эдуард взобрался на виновника суматохи и повёл армию к Фолкирку.

Атака графа Линкольна увязла в топи на дне долины (за нынешним ж/д полотном). С холма, как видим, трясину разглядеть трудно.

БИТВА ПОД ФОЛКИРКОМ

МЕСТНОСТЬ

К сожалению, во времена Эдуарда I ещё не существовало Государственного картографического управления, и некому было нанести на карты место сражения. Окрестности Фолкирка однообразны, такие приметы, как Стерлингский мост, отсутствуют. Хронисты тоже не балуют обилием подробностей: Гуисборо сообщает лишь, что шотландцы построились «…на одной из сторон холма возле Фолкирка…». «Scalacronica» сэра Томаса Грея – что «сражались вблизи Фолкирка», а Вестминстерский летописец пишет и вовсе о «равнине, именуемой Фолкирк». В результате учёные мужи и по сей день ломают копья в спорах относительно места сражения.

В этом месте ручей Вестквартер форсировал английский авангард, следуя за четвёртой бригадой графа Суррея.

Часть историков, опираясь на мнение Слепого Гарри, что английский лагерь в ночь перед битвой был разбит на Шламаннан-Мюире, считает местом баталии Глен Элдридж на реке Эйвон, хотя это и далековато для того, чтобы именоваться «у Фолкирка».

Если же принять во внимание точку зрения современника тех событий, Гуисборо, путь армии из Керклистона пролегал от Уинчбурга к Линлитгоу с ночёвкой на Бург-Мюире. Ещё до рассвета англичане форсировали Эйвон около Мануильского аббатства, миновали замок Хайнинг и следовали вдоль гряды Реддинг-Мюир, которая, вероятно, и была тем местом, где «…они увидели множество копейщиков на краю холма…» Шотландцы находились примерно в полутора километрах к северо-западу. Позади них рос лес Кэллендар, а чуть дальше лежал Фолкирк. Прямо перед английской армией расстилалось болотце, образованное слиянием ручьёв Вестквартер и Глен, но оно было небольшим и его легко было обогнуть, а там, где стояли шилтроны, почва была твёрдая, вполне подходящая для атаки тяжёлой кавалерии. Единственным преимуществом позиции шотландцев был лес Кэллендар за спиной, в случае поражения дававший (гипотетически) возможность спастись.

Ручей Вестквартер восточнее точки его слияния с ручьм Глен. Где-то здесь епископ Дурхэм пикировался с Ральфом Бассетом.

Почему же Уоллес, опытный военачальник, столь неудачно подобрал место предстоящей схватки? Ответ в том, что, вероятно, выбора-то у него и не было. Стремительный бросок королевской армии из Керклистона стал для него неприятной неожиданностью, а о том, что англичане уже у Реддинг-Мюира, он, по-видимому, узнал только от тех копейщиков, которых люди Эдуарда приняли за шотландский авангард. В сложившихся обстоятельствах любая попытка отступления перед лицом неприятеля гарантировала разгром, и лишь сражение давало малю-усенький шанс избежать катастрофы. Уоллес решил им воспользоваться.

ПИСЬМЕННЫЕ ИСТОЧНИКИ

Из немногих свидетельств, дошедших до нас, наиболее подробным и достоверным является манускрипт Уолтера из Гуисборо. Данные, почерпнутые из него, подтверждаются редкими документами, сохранившимися в архивах, например, в Фолкиркском свитке. Похоже, что информатором Гуисборо был человек, лично участвовавший в событиях, - баннерет или клирик из королевской обслуги. Это также мог быть один из нескольких йоркширских рыцарей, сражавшихся при Фолкирке.