Восстание

Скэрроу Саймон

– Подними их наверх, Петронелла, и помоги остальным.

Она взяла сверток с импровизированным оружием, затем заколебалась.
– А как насчет тебя?

– Я попытаюсь выиграть для нас немного времени.

– Ты не сможешь сдержать их в одиночку.

– Я буду стараться столько, сколько смогу. Потом я присоединюсь к вам наверху. Не волнуйся, - он заставил себя улыбнуться, - я не собираюсь разбрасываться своей жизнью. Клавдия никогда бы мне этого не простила.

Петронелла нервно рассмеялась.
– Да, она не из тех женщин, которых можно гневить.

Он

легонько подтолкнул ее.
– Иди. Я буду в порядке.

Когда лестница заскрипела под ее шагами, Катон снова выхватил меч, переложив тесак в левую руку. Он предпочел бы привычный вес и баланс легионного пугио, но тяжелый клинок нанесет гораздо больше вреда, если он сумеет нанести сильный удар.

– Здесь ничего нет!
– воскликнул один из мародеров.
– Только долбанные кастрюли и котелки.

– То же самое!
– добавил другой.

– Ладно, ребята. Нам придется обыскать все остальное помещение. Убейте того ублюдка, который отрезал пальцы Альбаку. С женщинами, которых найдете, можете делать что хотите. Но мне нужен сундук с деньгами. Всем, кто думает забрать его себе, лучше подумать вот о чем, я отрежу яйца любому из вас, кто об этом помыслит. Поняли меня?

Наступила пауза, после чего лидер прочистил горло.
– Хорошо, тогда приступим к делу.

Катон поднял оружие, когда загремел засов и сильный удар сотряс дверь. Стол устоял, но он уперся ногой в его край.

– Хренов ублюдок, он кажется опять забаррикадировался. Поднимайте столб, парни. Он нам еще понадобится. То же самое, что и до этого. На три...

Когда последовал удар, балки двери поддались с первой же попытки и разбились о столешницу. От удара у Катона подкосилось колено, он отступил в сторону и приготовился. Бандиты тем временем нанесли еще несколько ударов, которые выбили дверь и заставили скамейки и стол проскользить по каменным плитам.

– Вот и все! Мы закончили. Уберите эту кучу, и давайте покончим с этим.

Столб оттащили и отбросили, первый из бандитов раздвинул разрушенную дверь и отбросил остатки стола в сторону. Катон шагнул вперед, направил меч в лицо мужчины, и острие задело его за подбородок, раскроив щеку. Он отпрыгнул назад с болезненным вздохом, и тут же на его место встал другой человек, державший перед собой щит и размахивавший дубинкой. При свете масляной лампы Катон разглядел настороженно сгорбленны плечи и бдительный блеск его глаз. Он выглядел как человек, умеющий сражаться.

Катон выставил свой меч вперед, но удар был легко отклонен, прежде чем его противник шагнул в проем и, оттолкнув стол и скамейки в сторону, описал дубинкой опасную дугу. Катон успел увернуться и нанести новый удар. Его противник снова заблокировал удар и горизонтально взмахнул дубинкой, заставляя его отступить. Позади человека с дубинкой из коридора появился один из его спутников и направился к дальнему концу прилавка, чтобы обойти Катона с фланга. Катон увидел, что удержать позицию уже невозможно. На этот раз он замахнулся на противника своим тесаком. Дубина поднялась, чтобы блокировать удар, и тяжелое лезвие глубоко вонзилось в

древко и повалило его на прилавок, прежде чем Катон молниеносно рассек мечом руку врага ниже локтя.

Тесак был прочно воткнут, и Катон разжал хватку, повернулся и побежал через всю комнату к подножию лестницы и на этаж выше. На узкой площадке он обнаружил Клавдию и Петронеллу, которые перетаскивали массивный каркас кровати, в то время как Порция одной рукой держала лампу, а другой прижимала к себе Луция.

Ребенок вырвался из ее рук.

– Отец!

Катон подхватил его на руки и быстро обнял, после чего присел на корточки, чтобы они оказались лицом к лицу.
– Я скучал по тебе, сынок. Но сейчас мы не можем говорить. Ты должен позволить Порции позаботиться о тебе.

Старуха крепко взяла мальчика за руку, а Катон переключил свое внимание на то, чтобы помочь остальным установить раму кровати над проемом над лестницей. Снизу донеслись звуки бьющейся мебели и посуды, затем стук ног. Каркас кровати зашатался, когда налетчики попытались его поднять. Катон навалился на нее всем весом и крикнул через плечо: - Возьмите матрасы! И все, тяжелое что найдете, нам нужно это все положить сверху!

Давление снизу прекратилось, и из главного зала гостиницы послышался приглушенный обмен мнениями – мародеры планировали свои дальнейшие действия.

Он заметил, что его сын плачет, и смягчил голос, когда заговорил.

– Луций, будь храбрым и прекрати плакать.

– Но я боюсь, папа, - дрожащим голосом произнес мальчик.

– Конечно, тебе страшно. Но быть храбрым – это значит делать то, что мы должны, даже если нам страшно. Понимаешь?
– Катон ободряюще улыбнулся, а потом, подумав, добавил: - А дядя Макрон заплакал бы?

Луций покачал головой. Макрон был человеком, которым он восхищался больше всего на свете.

– Он бы сказал, вытри слезы и будь готов показать врагу, как сражается римский солдат, не так ли?

– Тогда пусть он будет гордиться за нас обоих, сынок.

Луций кивнул и смахнул слезы, тем временем Петронелла вернулась, волоча матрас. Катон помог ей водрузить его на каркас кровати и проделал то же самое с сундуком для одежды, который добавила Клавдия. Затем он отступил назад и оценил их усилия.

– Это должно задержать их на некоторое время, - сказал он, скорее для того, чтобы подбодрить остальных, чем из каких-то внутренних измышлений. Он повернулся к Порции.
– Ваш сундук с деньгами, он здесь?

– Да, - осторожно ответила она.
– И что?

– Где именно он находится? Он может нам понадобиться.

– Это мое. Оно принадлежит мне и больше никому.

Он холодно посмотрел на нее.
– Послушай. Это все, что нам осталось для сделки. Те люди внизу скоро закончат обыскивать остальную часть гостиницы, а затем они ворвутся сюда и убьют нас всех. Если мы позволим им забрать сундук и уйти, есть шанс, что мы выйдем из этого живыми.

– Я не сдамся, - твердо ответила Порция. - И уж точно не сейчас, когда во мне еще осталась хоть капля силы для борьбы. Я не трусиха.