Восстаньте из праха (перевод М. Ахманова)
Шрифт:
Это создание — оно, нет, скорее всего, он (в мужском естестве сомнений не было) — передвигалось на двух ногах. Хотя его рост значительно превосходил шесть футов, тело с бледнорозовой кожей казалось очень хрупким на вид. Его узкая длинная четырехпалая ладонь строением напоминала человеческую — большой палец был отделен от остальных. Ниже сосков на груди располагались два темно-красных пятна. Лицо — почти человеческое с густыми черными бровями [1], свисающими над резко очерченными скулами Ноздри окружала колышащаяся
Он уже видел это существо, плавающее в одном из рядов в том кошмарном месте.
Существо остановилось в нескольких шагах от него, улыбнулось, обнажив совершенно человеческие зубы, и произнесло:
— Я надеюсь, вы говорите по-английски. Если же нет, то я могу столь же бегло изъясняться на русском, китайском или хинди.
Бартон был несколько ошеломлен — словно с ним заговорила собака или обезьяна.
— У вас среднезападный американский акцент, — наконец, произнес он. — Весьма недурно. Хотя вы стараетесь слишком точно его воспроизводить.
— Благодарю вас, — ответило существо. —Я последовал за вами, поскольку мне показалось, что вы — единственный, у кого нашлось достаточно здравого смысла, чтобы выбраться из этого хаоса. Вероятно, вы можете как-то объяснить это... как вы его называете? Воскрешение?
— Не в большей степени, чем вы, — пожал плечами Бартон. — У меня даже нет никаких объяснений вашего присутствия среди воскресшего человечества.
Густые брови незнакомца дрогнули. Как решил Бартон, этот жест мог означать удивление или негодование.
— Нет? Очень странно. А я мог бы поклясться, что каждый из шести миллиардов жителей Земли слышал обо мне или видел по ТВ.
— По ТВ?
Брови существа снова дрогнули.
— Вы не знаете, что такое ТВ? — растягивая слова, произнес он, но тут же снова улыбнулся. — Ну, конечно же, как глупо с моей стороны! Вы, должно быть, умерли прежде, чем я прибыл на Землю!
— Когда же это случилось?
Его брови поднялись (Бартону показалось, что сейчас это было эквивалентно задумчивости), и он медленно произнес:
— Давайте разберемся по порядку. Я уверен, что по вашему летосчислению это произошло в две тысячи втором году новой эры. А когда вы умерли?
— В тысяча восемьсот девяностом.
Слова этого создания снова пробудили в Бартоне ощущение нереальности происходящего. Он провел языком по внутренней стороне зубов. Коренные зубы, что он потерял после памятного удара сомалийского дротика, теперь были на своем месте,
— По крайней мере, — добавил он, — я ничего уже не помню после 20 октября тысяча восемьсот девяностого года.
— О! — протянул незнакомец. — Значит, я покинул свою родную планету примерно за двести лет до вашей смерти.
Тау Кита. Мы находились в анабиозе, и, когда наш корабль приблизился к Солнцу, автоматы нас разбудили... но вы, кажется, не понимаете, о чем я говорю?
— Не совсем. Все произошло так быстро... О подробностях мы могли бы побеседовать несколько позднее. Как я должен вас называть?
— Монат Граутат.
— Ричард Френсис Бартон, к вашим услугам.
Он слегка поклонился, улыбнувшись. Несмотря на необычную внешность этого существа и некоторые отталкивающие детали его физиологии, Бартон почувствовал к нему расположение.
— Впоследствии — капитан сэр Ричард Френсис Бартон, — добавил он через мгновение. — На склоне своих дней — консул ее Величества в австро-венгерском порту Триест.
— Елизаветы?
— Я жил в девятнадцатом веке, а не в шестнадцатом.
— Королева Елизавета правила в Великобритании в двадцатом столетии, — сказал Монат и обернулся, поглядев на берег реки. — Почему они так напуганы? Все люди, с которыми мне приходилось встречаться, были убеждены, что загробной жизни не существует — либо они считали, что на том свете будут, несомненно, отнесены к праведникам.
Бартон ухмыльнулся и пожал плечами.
— Те, кто отрицал загробную жизнь, теперь считают, что они попали в ад из-за своих убеждений. Те же, кто надеялся шагнуть прямо на небеса, испытали страшное потрясение, пробудившись совершенно нагими. На большинстве наших картин религиозного содержания те, кто терпит муки в аду, — обнажены, тогда как праведники в раю — одеты. Так что если вы воскресли с голой задницей, — значит, скорее всего, оказались в преисподней.
— Похоже, что это вас развеселило.
— Несколько минут назад мне было совсем не до смеха, — признался Бартон. — Я тоже испытал потрясение — и очень сильное. Но факт вашего появления здесь подействовал на меня отрезвляюще. Я полагаю, что всему этому существует разумное объяснение, но пока что оно не укладывается ни в одну из существующих на Земле теорий.
— Я сомневаюсь в том, что мы находимся на Земле, — сказал Монат, подняв вверх длинные тонкие пальцы, на которых вместо ногтей были толстые хрящевые подушечки. — Если прищуриться и достаточно внимательно посмотреть вон в том направлении, то можно заметить неподалеку от светила еще одно небесное тело. И это не Луна.
Бартон прикрыл глаза ладонями от света, пристроив металлический цилиндр на плече, и бросил взгляд на небо. Он
увидел слабо мерцающий диск размером в одну восьмую часть полной Луны. Опустив руки, он спросил:
— Звезда?
— Полагаю, что да, — совсем по-человечески кивнул Монат. — Кажется, в других областях неба тоже виднеются слабо светящиеся тела, но полной уверенности у меня пока нет. Когда наступит ночь, все станет ясно.
— Но где же, в таком случае, мы находимся?