Восставшая из пепла 2: пламя феникса
Шрифт:
– Давай сделаем передышку, – предложил он, его голос был таким спокойным, что меня это злило ещё больше.
– Нет, – отрезала я, сквозь стиснутые зубы. – Давай снова.
– Нет! – сказал Теос, игнорируя мой негатив.
Мне требовался момент передышки – хоть немного отдохнуть от обсуждений, от слез, от этой горькой правды поражения. Но я не хотела останавливаться.
– Ты злишься, – мягко заметил он. – С таким настроем ничего не получится.
Я сжала
– Почему ты решила стать психологом любви? – спросил он вдруг.
Я замерла, зная, что это неуместный вопрос в данный момент. Но мой голос вырвался сам собой.
– Разве этот вопрос уместен в данной ситуации? – произнесла я резко, словно это могло остановить его.
– Просто ответь на вопрос, – строго и в то же время мягко попросил он.
Я вздохнула. Мне действительно не хотелось говорить об этом, но в то же время что-то внутри мне подсказывало, что разговор может помочь.
– Не знаю… – произнесла я с неожиданной для себя легкостью. – Может, это в ДНК – быть очарованной идеей любви. Это стремление заложено в каждом из нас. Любовь овладевает всеми моими мыслями. От романов до исследований. Я провела большую часть своей жизни в одиночестве, но в поисках этой любви.
– Это не ответ на вопрос, – заметил он и, чуть наклонившись ближе ко мне, стал еще более серьезным.
В этот момент я ощутила, как во мне закипает гнев, как будто меня снова бросили в пучину воспоминаний.
– Моя мама была гениальным писателем и любовным психологом, – слезы начали набираться в глаза, и я ужаснулась от всей этой уязвимости. – Ее работы дарят надежду людям, помогающим восстановить свои разрушенные отношения, обрести гармонию. Она ушла, оставив меня с папой. Я надеялась, что она вернется после смерти отца. Я думала, что она меня не бросит.
Я почувствовала, как сердце сжимается. В горле стоял ком. Почему я всем этим делюсь? Почему я позволяю ему видеть свою слабость? Но это был не просто вопрос. Это была истина, которая грызла меня изнутри.
– Я исследовала любовь! Я написала книгу о ней! Ее отметили и критики, и читатели! Я считала себя экспертом! Эта истина была восстановлена на страницах моих книг, а в жизни… Теперь я думаю об этом… Я провела большую часть своей жизни в одиночестве, но в поисках.– Закричала я, с яростью выталкивая слова из себя, словно освобождая себя от тяжелого груза.
Я безжалостно сдернула свои внутренние стены и выплеснула на Теоса все, что пряталось за плотными завесами моего ума. Я представила свои чувства, как атмосферное давление – если оставить его на месте, однажды оно всё равно разорвет ограничения.
–
– Одно время… я даже думала, что нашла ее. Эту «Любовь»…
Письмо Дрейка, которое я нашла в тот вечер на столе, внезапно всплыло в памяти, как рывок старого проектора.
– «Аврора, мы с тобой так долго были вместе… Но я не люблю тебя. Я никогда не смогу полюбить тебя», – с тяжестью в сердце я озвучила те проклятые строчки.
Как будто нож пронзил меня. Все надежды, вся жизнь, которую я планировала – все это сгинуло. Эхо его слов пронзило меня, и слезы хлынули. Я закрыла лицо руками, всхлипывая, не стыдясь своей уязвимости.
– Я думала, что все делаю правильно. И вот я здесь… одна после того, как меня бросили с письмом, – закричала я, сама от себя даже такого не ожидая. – Самый большой неудачник в мире. Психолог любви, который не может найти любовь…
– Ты, должно быть, в ярости, – сказал Теос, его голос был еще более настойчивым. – Ты хотела быть как мама, пойти по ее стопам. Ты нашла любовь, но тебя растоптали.
– Нет… Я не в ярости! Я в полном порядке! – закричала я, желая, чтобы это было правдой.
– Правда? – усмехнулся он. – Дай-ка угадаю. Однажды мама сказала тебе «не будь слишком эмоциональной» и «просто будь счастлива».
Секунду я замерла. Он был прав, и об этом было слишком больно думать.
– Возможно, но я в полном порядке! Оглянись вокруг. Все в полном порядке! – кричала я с сарказмом, указывая руками на весь этот кошмар, что творится вокруг.
– Ты пытаешься меня обмануть? – задрал бровь Теос, его голос нес в себе строгость.
– Ты меня уже бесишь! – закричала я, не выдерживая тягостного внутреннего конфликта, в моем голосе звучали неподдельные эмоции.
– Теперь ты честна. Вырази это. Ты расстроена. Ты злишься. Твоя мать бросила тебя в детстве. Твой партнер бросил тебя письмом! Я был бы в ярости. Но ты не робот, ты человек. И, конечно же, ты в ярости! – воскликнул Теос.
Я снова замерла, и на этот раз слишком долго. Внутри разразился шторм, который грозил вырваться на волю. Мой взор был прикован к земле, а мысли беспорядочно кружились в голове, как метелица. Я чувствовала, как холодное дыхание отчаяния тянуло меня в бездну, но в тот момент, будто что-то переключилось внутри.
– Знаешь что… Ты прав! Я злюсь! Я человек… и я злюсь, как черт! – закричала я, вытирая слезы с лица.
Слова вырвались из меня сами собой, подобно бурлящей лаве, и в этот момент злость переполнила моё сердце, как яркое пламя, пожирающее истерзанный лес. Это чувство не было просто эмоцией – это было освобождение.
– Именно! – воскликнул Теос, словно выжидал этот момент.
В его голосе слышалось одобрение, и это придавало мне силы. Он ждал, когда я наконец открою для себя эту правду.