Восставшая из пепла
Шрифт:
— Триумф красоты!
Видимость культуры, прикрывающая их болезненную развращенность.
Я посмотрела на Дарака, но они с Эллаком озорно и искренне смеялись над представлением, возбужденные, ничего не прячущие под плащом из слов. К нам подошел посредник, получая по пути поздравления со всех сторон.
— А, Даррос, вот человек, с которым я хотел бы тебя познакомить.
Мы поднялись и последовали за ним из жаркого зала на прохладную террасу с видом на город. Деревца в цветочных горшках покачивались на ночном ветру. В вышине сияла луна. Было уже поздно, хотя огни в Анкуруме еще горели.
Поджидавший нас
Он носил длинный черный балахон без украшений. Единственной его уступкой моде казались волосы, умащенные, завитые и очень длинные, да великолепный рубин мерцавший, на левой руке. Он гармонировал со сверканием его глаз. Суровое, стареющее, расчетливое лицо.
— Разрешите представить вам Дарроса из Сигко, нашего знаменитого купца-караванщика. Распар из Анкурума. — Посредник суетливо откланялся, явно не волнуясь из-за того, что стал лишним в собственном доме.
Новый знакомый кивнул Дараку и Эллаку. Взяв мою руку, он поцеловал ее с привычной церемонностью. Он не спросил, кто я такая, и, похоже, не особенно интересовался мной.
— Вам понравилось представление нашего друга? — спросил он у Дарака.
— Очень искусное, по-моему, несмотря на всю слабость композиции. Однако после столь долгого ожидания вы несомненно хотели бы поговорить о деле.
— Буду рад поговорить о деле.
— Вот и хорошо. Я слышал, вы привезли несколько фургонов оружия отличной работы из северных мастерских. Возможно, — он снисходительно улыбнулся, — вам неизвестна степень моей заинтересованности в этом деле. Заверяю вас, в Анкуруме меня хорошо знают. Естественно, я не ожидаю, что вы мне поверите без какой-то поруки, но я могу сразу забрать у вас весь товар, не прибегая ни к каким посредникам.
— В самом деле?
— В самом деле. Но прежде чем мы перейдем к дальнейшему обсуждению этой сделки… Я слышал о вас много хорошего. Вы — один из немногих, кому удалось довести до Анкурума караван с севера, не потеряв половины его. Неужели вы ни разу не сталкивались ни с какими трудностями?
— Трудностями?
— С разбойниками. Мне говорили, что в горах властвуют они. Не говоря уж о степных племенах.
Дарак небрежно показал на меня.
— Как видите, от этой беды у меня есть своя охрана.
— Ах, да.
— Что же касается разбойников, — продолжал Дарак, — то я достаточно хорошо знаю, что у них на уме. И у меня есть своя стража.
— Значит, вы любите опасную работу, Даррос из Сигко?
Дарак ничего не ответил. Посмотрев Распару из Анкурума в глаза, он улыбнулся своей суровой улыбкой. Она была театральной, но тем не менее недвусмысленной.
— Вижу, что да. И мне также рассказывали, что вы отлично умеете управлять лошадьми. Я слышал, вы день назад укротили на рынке одного необъезженного коня.
— Я вырос вместе с лошадьми, — сказал Дарак.
— Хорошо. А с колесницами вы тоже росли рядом?
Вопрос озадачил и вызвал некоторого напряженность. Эта беседа была отнюдь не просто праздной болтовней.
— А почему вы спрашиваете? — осведомился ровным чином Дарак.
— Буду прям, — сказал Распар. — Я подумываю расширить свои деловые интересы и включить в них разведение лошадей. У меня уже есть конеферма, в нескольких милях от Анкурума, и с этой конефермы я получил дикую тройку вороных. Ради своего делового имени я хочу, чтобы какой-нибудь
Дарак рассмеялся, коротко и резко. Это было бы свидетельством презрения, если б его глаза не сверкали так ярко. Да, он не мог устоять. И когда он сказал: «Я знаком с колесницами», я не была уверена в том, что это правда. А затем он добавил:
— А также немного знаком со скачками. Вы имеете в виду те, о которых говорят больше всего?
— Они самые, — улыбнулся Распар. — Конечно, есть много других заездов и много других скачек — с участием только всадников, а также всадников и колесниц. Но здесь — королевский уровень; они приносят самый большой приз. — Он задумчиво взглянул на Эллака. — Конечно, нам также понадобится найти лучника. Если вам не рассказали, то учтите, это должен быть худощавый маленький человек, мальчик, если у вас есть такой. Достаточно ловкий, чтобы удержаться на ногах, достаточно легкий, чтобы лошади почти не замечали его присутствия на колеснице. У вас есть такой?
Дарак взглянул на меня.
— Есть.
Рассерженная и ошеломленная, я гневно взглянула на него в ответ. Я тоже немного слышала об этих скачках. В Анкуруме о них толковали на всех перекрестках, и разбойники, возвращаясь в гостиницу, приносили с собой эти слухи. Эти скачки назывались «Сагари»и были верной смертью. Участвовало шесть или более колесниц, каждая с тройкой в упряжке, каждая с возницей и лучником, чьей задачей было вывести из строя другие колесницы под градом стрел лучников его противников. Согласно двум законам Сагари, запрещалось целиться как в людей, так и в лошадей, и все же, когда дело дойдет до стрельбы, так легко ошибиться в расчете — или же наоборот рассчитать все точно. И помимо всего этого было четыре препятствия на скаковом кругу, представлявших собой четыре природные стихии: землю, воздух, огонь и воду, и через каждое проходили шесть раз в шести кругах скачек. Мало кто оставался в живых после Сагари. А Дарак так мало дорожил нами обоими, что готов был бросить нас на верную гибель по прихоти этого человека просто потому, что не мог противиться собственному безумству.
— Нет, — сказала я. — Даррос.
Распар посмотрел на меня, поднял руки, рассмеялся.
— Простите, пожалуйста. Но женщина?
— Она владеет луком лучше, чем любой мужчина под моим началом. И у нее подходящий вес или отсутствие его.
— Мне конечно же понадобятся доказательства всего этого.
— Вы их получите.
Они говорили так, словно меня это не касалось, маня, которой досталась самая худшая роль — роль жертвы древней жажды крови этого города, расцветки для песка их арены.
— Нет, — снова отказалась я. — Разве ты не слышал меня?
— Наверное, ваша дама проявляет мудрость, — сказал Распар. — Возможно, она слышала, что все лучники едут голые по пояс, укрывшись своими щитами.
Эта глупость еще больше рассердила меня. Я ничего не сказала.
— Ну, — промолвил Распар, — мы можем обсудить это завтра. Утром я пришлю за вами человека. Примерно в пятом часу после рассвета. Я покажу вам мою конеферму, Даррос; возможно, вас это заинтересует. А сейчас мне пара идти. — Он поклонился мне, кивнул Дараку и ушел с террасы через освещенный свечами зал.