Восставшая из пепла
Шрифт:
Он приблизился ко мне так близко, что его дыхание касалось моей щеки, и я почувствовала, как страх охватывает меня, как будто я попала в ловушку, где не было выбора. Он заметил моё смятение и, с ухмылкой, немного отстранился, как будто прочитал мои внутренние сомнения.
– Он коснулся своими губами её влажной щеки, вытирая стекающие слезы, – произнес он так, будто бросал вызов мрачным обстоятельствам вокруг.
Я затрепетала, когда он наклонился ко мне, переворачивая страницу. Его серые глаза встретились с моими, и в тот момент, когда мир вокруг вновь замер, я ощутила, что
– О… Вы выглядите такой невинной, витающая в облаках принцесса. А это уже кое-что. А вы не слишком юны, чтобы читать такое? – его голос звучал игриво, но в нем была и легкая тень вызова.
С наступлением тишины между нами мой внутренний мир лихорадочно пытался осмыслить всё происходящее. В этот момент, когда он стоял так близко, я ощутила, как нехорошие чувства и воспоминания начинают растворяться, оставляя место новому. Но стоило мне это осознать, как в сердце воспоминания о прошлом меня вновь укусили, оставив горечь разрыва.
– Кто вы? – наконец спросила я, не веря своим глазам.
Я не могла позволить себе терять бдительность, потому что в его холодной улыбке таилось что-то обманчивое.
Он улыбнулся, и в его улыбке, несомненно, была искренность, но и некая непостижимая тайна. Это была улыбка человека, который знает о тебе больше, чем ты сама.
– Меня зовут Теос, – сказал он, шагнув еще ближе. – Я увидел вас, когда вы читали. Кажется, вы утонули в своих мыслях.
Каждое его слово было словно шепотом невидимых границ. Я не могла позволить себе быть романтичной, но в этот момент у меня возникло желание узнать его больше.
– Разве вас не учили, что подсматривать – не хорошо? – разозлилась я, но голос мой был слабым.
– Я не подсматривал! – протестовал Теос с легкой усмешкой. – Просто заметил, что вы выглядите так, будто можете улететь в мир своих фантазий. И не мог не подойти.
Я почувствовала, как гнев постепенно уходит, уступая место недоумению. Чем-то он меня заинтриговал, как персонаж, о котором хочется знать больше, но сам он остаётся загадкой. Я взглянула на свои страницы, погружаясь в слова, которые ранее приносили мне успокоение, но теперь казались далекими и бессмысленными.
– Вам действительно не стоит беспокоиться о том, что я разглядывала свои мысли, – с горечью сказала я и снова попыталась сосредоточиться на книге, пытаясь найти утешение в прочитанном. – Надеюсь, что не помешала вашему покою.
Он вздохнул, и я заметила, как его глаза заблестели от игривой искры, заставляя меня ощущать, что в его присутствии уходит не только страх, но и тоска о прошлом.
– Я лишь хотел узнать, о чем вы читаете. Судя по вашему выражению лица, это что-то сильно вас затрагивает… Любовь?
– Может быть, – ответила я неохотно.
В этот момент осознала, что разговор с ним начинает затягивать, как довольно хорошая книга, от которой просто не оторваться. Это «может быть» звучало как предательский знак, потому что в разговоре с ним начало проявляться то, чего я боялась – интерес.
Я только
Внутри меня расцвела злость, как буря, вырывающаяся из глухих недр темного океана. Я сжала кулаки, а затем, дрожащими пальцами, убрала книгу в свою сумку, словно она могла забрать всю эту мешанину чувств вместе с собой. Я смотрела на него с недовольством, бурно переживая, почему его внешность и манера держаться так ужасно похожи на моего вымышленного героя. Это не могло быть совпадением. Моё сердце стучало быстрее, словно желая вскрыть ту рану, что задевала меня при каждом взгляде на него.
Я пристально изучала его: серебряные волосы, сияющие как лунный свет; глаза, серые как платина, полные загадки и непредсказуемости; высокий, мощный рост, который казалось, способен затмить все вокруг; строгие черты лица с широкими светлыми бровями, создающими эффект, будто он всегда чем-то озабочен; и губы – красивые, немного пухлые, придающие всему его облику некую мягкость, контрастирующую с аурой силы, которая окружала его. На нем был черный мундир с таинственными нашивками, словно он вышел из какого-то другого времени, и брюки, в которых чувствовалась старинная традиция. Он был как появившийся из тумана образ, и моё сердце, будто мертвец, вдруг ожило.
– Вы какой-то военный? – спросила я, стараясь, чтобы в моем голосе не звучало тотального любопытства, которое поглотило меня, как черная дыра.
– Нет, я вышел из вашей сказки, витающая в облаках принцесса, – с легкой усмешкой отозвался он, игривость его тона была настоящим вызовом, и я не могла сдержать внутри нарастающее волнение.
Мой взгляд прилип к его лицу, и в этот миг я осознала, что мое любопытство переросло в нечто большее. Это ощущение притяжения было таким сильным, что заставляло меня чувствовать уязвимость. Я вспомнила о своей горечи – о разрыве, о мраке, что окутывал мое сердце, и вдруг всё это ощущалось таким мелким, таким незначительным под светом его игривого взгляда.
– Из сказки, говорите? – повторила я, стараясь смягчить тон, словно сама не верила в свои слова. – Или же из снов, которые не сбываются?
Он наклонил голову, его серые глаза впивались в мои, словно пытались прочесть в них что-то важное, что пряталось в глубине моей души. С легкой усмешкой он ответил:
– А разве мечты не имеют права сбываться, витающая принцесса? Вы же сами выдумали себе героя, не так ли?
Я замерла, погрузившись в его слова. «Выдумала». Это слово звучало как упрёк. Я постоянно убегала в мир своих фантазий, где всё было проще, где я могла контролировать удары судьбы. Но сейчас его присутствие разрушало эту иллюзию, ставя передо мной вопрос: «А что если?» Но в моей груди все еще глухо отбивала свой ритм боль. Я ощутила, как горечь расставания вновь накрывает меня, затягивая в хмурые воды тревоги. Этот идеализированный герой был лишь порождением моего воображения, не более реальным, чем слезы, которые я проливала в ночи, надеясь, что однажды проснусь и всё будет иначе.