Восставший
Шрифт:
–Эй. Ты специально меня провоцировала, я же знаю! Хватит.
Алиса встала со стола подошла к Антону и легонько провела рукой по его покрытой шрамами коже лица сказав:
–Нет, это ты меня провоцируешь. – После чего тихонько рассмеялась и повернулась к нему спиной.
–Мне уже не смешно! Завязывай! – раздраженно прикрикнул Антон
–Какой серьезный! Эх, никогда не понять тебе моих страданий! Сложно сохранять незаинтересованность, когда твоя душа жаждет любви, но твое тело всего лишь сосуд, набитый пылью. – выдавила Алиса с большой долей напускной грусти, как это делает ребенок, который хочет, чтобы его пожалели. На Антона этот прием сработал, и инициатива вновь перешла в
–Извини, может я слегка погорячился. Я не хотел тебя обидеть. – постарался он успокоить Алису.
–Быстро же ты сдался. Спорщика из тебя не выйдет. С другой стороны, это характеризует тебя как человека знающего, как обращаться с дамами. Ты проглотил свою гордость и уверенность, стоило мне только слегка подать вид что я расстроилась. Женщинам нравятся такие мужчины, хоть и не все в этом сознаются.
–Не совсем так. Не из-за твоей обиды я сдался. Так просто было проще. Вот я тебя пожалел, и ты сразу стала говорить, как человек, а не как секс-робот.
–Ну да, ну да. Конечно. – хихикнула Алиса.
"Так вот об этом говорил Витя. На счет адекватности он конечно погорячился. Или они все такие?"
От напускной грусти Алисы не осталось не малейшего следа. Она снова приняла игривый тон, и Антон решил, что момент для расспроса про общество паука наиболее удачный, но сначала один вопрос, который уже не оставит в покое пока не будет получен ответ:
–А почему именно БДСМ клуб-то?
–Если ты жаждешь удовлетворить свое любопытство, то я вынуждена разочаровать тебя. Я, честно, не знаю. Здесь был клуб еще до меня. А когда я пришла, точнее Миша пришел ко мне, я захотела что-то здесь изменить. Вот и изменила. Наверное, это просто приятно. Там, внизу, один подчиняет, другой подчиняется, но как бы кто не старался, главной все равно являюсь Я. Хоть они этого и не осознают, но это… будоражит.
–Если не секрет, кто такой Миша?
–Миша – фактически владелец этого заведения. Ну как, мой ответ тебя удовлетворил?
–Вполне, хотя у меня и остались неясности. Например… Хотя, намек понят – мне необязательно это знать.
–Ладно. Что-то разговор пошел не в том направлении. Вернемся к вопросу о пауке, ты ведь за этим сюда пришел. Витя кстати тебе уже рассказывал почему они не ладят?
–Нет, не рассказывал.
–Потому что маньяки они, вот поэтому! Например, ты знаешь, что одно из правил у них, это не оставлять следы? Мало кто задумывается над смыслом этих слов. На самом деле не оставлять следы – значит убивать людей наиболее жестокими из известных тебе способов, чтобы никто не понял, что человек убит ради пропитания. Все должно быть похоже на изнасилование, либо на разбой, либо на работу садиста, либо на все сразу. А Витя через чур доброй души человек – не вытерпел, да и ушел. Вот такая история.
–Я об этом точно не слышал.
–Не удивительно. Для него тема убийств очень болезненна. Впрочем, я сейчас слишком много рассказала тебе, и к тому же опять отвлеклась. Давай мы забудем об этом и вернемся к Стасу.
–К кому? – удивленно спросил Антон, приподняв бровь, брезгливо предполагая, что это очередной полу-романтический интерес Алисы.
–К Стасу. Это глава секты паука. Страшный человек я тебе скажу. От одной мысли о нем в коленях пробегает дрожь. Иногда я сомневаюсь был ли он вообще человеком. Всегда холоден и отрешен, а жалость ему была чужда всегда. Ну в общем классическая история "успешного" психопата. При всей, однако, своей жестокости и бескомпромиссности у него есть один явный страх – страх нового. Только вдумайся, правила паука не менялись с момента его зарождения. И невдомек им, что это только усиливает страх людей перед этими убийствами.
–А ты получается из общества…?
–Я змейка. Мы то хоть как-то пытаемся блюсти ценности гуманизма, в отличие от тех монстров, с которыми ты собираешься вести дружбу. Однако, не могу я тебя пригласить к нам, как бы не хотела. Тебе нужно мощное прикрытие – нужно жить среди больших скоплений людей, в таких местах, где их пропажа лишь погрешность в статистике, нежели четкая закономерность. Например, этот клуб. Но тебе сюда нельзя. Тогда меня точно прикроют. И без того, многовато странных пропаж и смертей.
–Тогда все же я его понимаю!
Антон впервые за время своего бессмертного существования решился выразить свое мнение по какому-либо поводу, что его безусловно радовало, ведь до сего момента он лишь молча переваривал информацию и делал что просят не в силах возразить по причине своего незнания и бессилия, но теперь область, в которую входил разговор затрагивала его прижизненные знания и опыт, и удержаться от того чтобы возразить он просто не мог себе позволить. Хотя, конечно, спор он начал скорее из вредности, чем из-за убежденности в противоположной точке зрения
–Представь, что на тебе лежит управление целым сообществом людей, которым только и хочется, что убивать, при этом ты выработал свод правил, работающий как часы, но требующий жесткого исполнения, иначе вся выстроенная тобой система тут же рухнет. Даже если ты захочешь выстроить новую систему, то есть, в данном случае, сменить правила, тебе, так или иначе придется разрушить старую, а деконструкция старой системы вызовет хаос и ощущение вседозволенности. Вспомни Советский Союз. Вот только мы не коммунисты, а кровопийцы… так, стоп… хе-хе. Так вот, я к тому, что смена правил приведет к нашему раскрытию, по крайней мере в масштабе общества паука. Насчет мобильных я вообще молчу. Знаешь сколько существует способов отследить тебя по мобильному? Я сам знаю шесть, но их может быть куда больше, а учитывая, что они живут не по одиночке это значит, что выследил одного – выследил всех.
Антон почувствовал довольство собой, почувствовал себя хозяином ситуации. До чего приятно перечить тому, кто еще буквально только что смотрел на тебя как на желторотого юнца, а сейчас ты дискутируешь с ним на равных. Вот только триумф его длился недолго.
–А я-то думала ты не такой идиот, каким кажешься. Теперь понятно, что вы со Стасом друг друга стоите. Улица Краснопольская дом 31. Теперь можешь идти.
Алиса выглядела удрученной в момент прощания. Ей думалось она найдет своего единомышленника каким был для нее Виктор, но оказалось, что это был очередной наивный убийца, думающий, что жизнь тех, кто слабее ничего не стоит.
Так бы и разошлись они навсегда, не узнав о друг друге правды, если бы не тот факт, что рассвет уже давно наступил, и когда Антон подошел к выходу и открыл дверь солнце с голодом дикого зверя набросилось на него и впустило свои сверкающие, горячие как огонь когти ему в лицо, едва не испепелив. Алиса, испуганная и с дикими глазами, подбежала к двери закрыв ее толчком ноги, после чего склонилась над Антоном чтобы проверить жив ли он. Он оказался жив, но был сильно обожжен и находился в состоянии беспамятства и бреда, вызванного болевым шоком. Он трясся и выкрикивал отдельные фразы и предложения, которые никак не желали строиться в связную речь, но среди потока бреда выделялось предложение, неоднократно повторяемое Антоном, на которое впоследствии обратит внимание Алиса, и даже он сам, звучавшее как: "Алур мал аур ам альг'гаил илатр"