Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
через дом подожгли. Вот тогда и наш дом сгорел. Потом куда-то в дальний
гарнизон их пешком сгоняли. Кто босиком, кто как. А был уже ноябрь месяц,
заморозки уже. И оттуда отправили старых и малых назад, а оставили более
молодых. И отправили на работу окопы рыть. В общем на разные работы
оборонительные. А часть отправили в Германию... Я как вспомню, это страшное
дело! Это оккупация. Потому что не чувствуешь
сегодня или завтра и расстреляют. Постоянно евреев забирали. Их соберут,
окольцуют и потом самих же заставляют рыть яму, и их же расстреливают.
Оккупация — это страшное дело. Это жуть. Тогда за любую ерунду могли
расстрелять. Одного расстреляли за то, что цигарку из советской газеты скрутил.
Говорят, был связан с партизанами. А у него газета еще довоенная была
(Зинаида Иосифовна Опенько, 1928 года рождения, уроженка Витебской
области).
«Справка
Дана настоящая Альховик Анне Денисовне, 1923 года рождения, уроженке д.
Брицаловичи, Липеньского с/с, Осиповичского р-на, в том, что она действительно
18 августа 1942 г. была арестована немецкими карателями и посажена в лагерь г.
Бобруйска как партизанская семья. Несмотря на то, что она была в положении и
22 декабря 1942 года тов. Альховик Анна Денисовна родила ребенка в трудных
условиях фашистских лагерей. 2 марта 1943 года тов. Альховик Анне Денисовне
удалось убежать с ребенком из немецкого лагеря в расположения 211
партизанского отряда. После этого она была командованием партизанского
отряда 211 направлена с ребенком малым в гражданский лагерь, который
размещался в Грабовских лесах, рядом с отрядами 211 и 214. Альховик Анна
Денисовна находилась в лесу по день соединения с Красной Армией, т. е. по 3
июля 1944 года, что удостоверяем:
бывший командир партизанского отряда № 211 им. Рокоссовского
соединения Осиповичских партизан Г. Борозна,
бывший начальник штаба отряда № 211 им. Рокоссовского соединения
Осиповичских партизан И. Потапенко».
Личный архив А. Д. Альховик.
7
Трудно, страшно жилось в оккупированных районах, но были места и похуже.
Нина Моисеевна Вавилова встретила войну в Ленинграде, где пережила самую
тяжелую пору блокады:
— Во время блокады работала на строительстве укреплений: сначала рыли
окопы, потом противотанковый ров вокруг Ладоги. Вывезли нас, женщин, на эти
работы восемь тысяч, вернулись три тысячи... Немец сильно бомбил. Да и от
болезней мерли.
Приехала я с оборонных работ и слегла — воспаление легких. Спаслась только
собачиной. И соседку, учительницу, от дистрофии вылечила этим.
— Что за собачина?
— Обыкновенные собаки, правда, не дворняги, а овчарки. В Ленинграде была
такая школа, где учили собак пробираться к партизанам через заминированное
поле. Собака мины-то чует, стороной ползет. Бывало, конечно, испугается,
шарахнется в сторону и взрыв. Ой, бедненькие, приползали иной раз на
последнем издыхании, живот распорот, кишки за собой волочит, а знает, что
донесение за ошейником: надо дойти. В городе к тому времени уже и 125 грамм
хлеба не выдавали на карточки, нечем было. А жить надо было как-то. Знакомый
мужа был инструктором в этой школе. Он и приносил собак. Люди-то и кошек, и
крыс, и мышей ели — голод не тетка. И людоедство было, знаю точно. А этот
знакомый мне и говорит: «Ты, Нина, ничего из этого не ешь. Пока муж твой на
фронте, я тебя хорошей штукой снабжать буду, не хуже овечки». И правда, что
овечки овчарки были, на два пальца сала. Я поначалу брезговала, отвар сливала,
только мясо ела. А потом привыкла, стала и отвар пить. Соседке принесу
тепленького, а она мне: «Что это ты, Нина, носишь? Силы так и прибавляются». Я
ей отвечала: «Пей, пей, это овечка». Она пьет да нахваливает. Потом, когда она
стала вставать, я ей рассказала, что это за «овечки» были.
В блокаду и деток своих похоронила, муж на фронте погиб. Вот го- ря-то
было. Господи! Думала не выживу. Потом блокаду прорвали. Я уехала в Пензу, к
дальней родне. Трудно очень было, душа болела.
В германском плену
Население оккупированных районов зачастую подвергалось насильственной
депортации. Людей угоняли на принудительные работы в Германию, Польшу,
Прибалтику. Рассказывает Лариса Петровна Амелина, жительница поселка
Цветное Зеленоградского района:
родилась в 1931 году в селе Ломовое Орловской области. Мать была
колхозницей. Отец работал экспедитором на спиртзаводе, председателем
сельсовета, одно время даже замещал председателя райисполкома. Как война
началась, отец снял бронь. Пошел в военкомат и призвался на фронт. В октябре
или в конце сентября, когда наши отступали, он забежал на пятнадцать минут