Восточная трилогия
Шрифт:
Не напишу тебе ни строчки,
Забыл я трепет прежних чувств.
Завидя вас в ночной сорочке,
Кошмар ночи любви безумств.
Седые волосы скрыла чалма,
Поблек румянец на щеках.
В глазах уже нет света, мгла,
И стройные ножки в подтеках.
Ты себя богиней возомнила.
Юность, вскружилась голова.
Одну себя в зеркале
Забыв совсем про нежные слова.
А годы шли, и ты подурнела,
Так всегда бывает с гордецами.
Притязать на богиню не смела,
Юность королевы покрыто снегами.
Все исчезает в жизни бесследно,
Только память ваших юных годов.
Возвращается к вам заповедно
Лучами Бакинского утра восходов.
Шуша возрождается
И снова майские туманы,
Растаяв, спускаются с гор.
Маком вытканы поляны,
И неба голубой простор.
Шуши кристальный воздух
Влечет меня уже давно.
Культуры карабахской отзвук
И черного сада доброе вино.
Равнины блещут изумрудом,
Богатым будет урожай зерна.
Но помню я о веке смутном,
Времен сепаратизма и раскола.
Все в прошлом безвозвратно –
Митинги, походы боевиков.
Война, и земли вернулись обратно,
Жаль солдат за пролитую кровь.
И снова на равнине праздник весны,
Джыдыр Дюзю украшен на славу.
Прошел Хары бюльбюль моей страны
Как дань памяти шехидам по праву.
Никого не вини
Мне в жизни некого винить,
Мои успехи и потери – счет один.
Как мог до смерти, хорошо любить
Оставаясь также тобою любим.
Жизнь! Что за длинная дорога!
Короче быть может только на войне.
Ты в бой идешь, когда звучит тревога
И слышен зов убитых горем матерей.
Никого никогда в жизни не вини,
У каждого своя дорога и судьба.
На свою жизнь поскорее взгляни –
Когда с неба исчезла твоя звезда.
Поэт и время
Что за поэт, читатель не приметил –
Как рокочет твое сердце в груди.
Как ты обидчикам народа ответил
Огнем
Я не замечен среди старых светил,
И молодыми неважно встречен.
И теми, кого не знал, кому не льстил,
Хулой и злобой в столице обеспечен.
С новой силой забили мои стихи,
Зазвучав одиноко в роковое время.
В них боль страдание, мудрые мысли,
Они обращены в грядущие поколения.
Булаг «Ханская дочь»
В Шуше был я много раз,
Сидели у булага, пили вино.
Друзья спешили на намаз,
Когда был вечер и темно.
Полюбил я булаг Натаван,
Как сердце красавицы бьет.
Такого не найти в Хорасан,
Он журчит и о любви поет.
В оккупации булаг замолчал,
Не проронил он ни слова.
Я знаю, он сердцем страдал,
И вот заговорил он снова.
Такой живучий и веселый льется,
Он льется с песней через край.
Сердце без остановок все бьется,
Ты долгую жизнь ему пожелай.
Поверил в свою ложь
Мечты мои из детства –
О светлом пароходе.
Моем спасителе от бегства,
Новой жизни на свободе.
Но в десять лет я все узнал,
Приплыл на пристань катер.
И рок разлуки прошептал,
На берегу осталась матерь.
Во что уверовал и ждал,
Всей жизни век разлуки.
Ходил и громко кричал,
Бросая в воду свои муки.
Думал, что найду ее, согрею,
Спасу от дикого одиночества.
И страшные мысли развею
Вопреки твоего пророчества.
В свою мечту и ложь поверил,
Всю жизнь лелеял и хранил.
Ее годами истины измерил,
Но мечту недавно схоронил.
Ешь меньше, больше голодай
Живи умеренно и часто голодай,
Когда тебе за 40 и 70 лет жизни.
Плоть свою по граммам оставляй,
Работать должен не желудок, а мысли.
Чем меньше ешь, тем более свободен,
Ты ходить старайся в жизни больше.
Садись за стол, когда очень голоден,
Но и тогда старайся кушать меньше.