Восточные славяне в VI-XIII вв.

Седов Валентин Васильевич

Курганы с трупоположениями на горизонте господствовали в области древлян довольно долго, вплоть до исчезновения обычая сооружать курганные насыпи над погребениями. Ямные подкурганные трупоположения известны главным образом на юго-восточной окраине древлянской земли, а также в бассейне Уборти (Андреевичи, Зубковичи, Лопатичи и Тепеница). Несколько курганов с трупоположениями в ямах открыто по соседству — в Речицком могильнике.

Вещевой инвентарь древлянских курганов небогат. Наиболее распространенными височными украшениями были перстнеобразные кольца двух типов — с сомкнутыми концами и полутораоборотные (табл. XXVII, 1, 3–8). В курганах под Коростенем и в Житомирском могильнике встречены перстнеобразные кольца с S-видным концом. Изредка на проволочные кольца надето по одной бусине, пастовой или стеклянной (Коростень, Олевск, Зубковичи), а иногда и металлической зерненой (Буки). Трехбусинные височные кольца (табл. XXVII, 2)

найдены в четырех могильниках — Великая Фосня, Коростень Лопатичи, Олевск (урочище «Под Орлами»). В одном из курганов Овручского могильника и в одной насыпи Речицкого могильника встречены сережки так называемого волынского типа. Из Житомирского могильника (курган 37) происходит серьга в виде кольца с шестью неподвижно закрепленными на нем розетками. Розетки составлены из шести шариков, нанизанных на проволочные колечки. Украшение подобного облика найдено в Полянских курганах Грубска. Такие серьги не характерны для восточнославянских территорий, аналогии им имеются в славянских древностях Чехословакии.

Шейные ожерелья открыты во многих древлянских курганах, но состоят они обычно из двух-четырех бусин. Очень редко ожерелья насчитывают большее число бусин и имеют еще привески. Наиболее часто встречаются стеклянные позолоченные бусы цилиндрической, бочонковидной, биусеченно-конической (табл. XXVII, 13) и трапециевидной формы, а также аналогичные одинарные и двойные пронизки (табл. XXVII, 12). Изредка попадаются синие и желтые стеклянные бусы, несколько чаще — белые, желтые и красные пастовые. В полутора десятках курганов найдены бусы из сердолика (табл. XXVII, 17). Форма их различна — плитчатые, шести- и восьмигранные, многогранные и призматические. В трех могильниках (Житомир, Коростень и Речица) встречены хрустальные и янтарные бусинки. Наконец, единичными находками представлены серебряные бусы: в курганах под Житомиром и Коростенем обнаружены лопастные, украшенные мелкой зернью и сканью, а в одном из житомирских курганов — розеткообразные, сделанные из трех-четырех рядов спаянных между собой шариков.

Среди подвесок к ожерелью встречены лунницы (Речица и Подлубы), бубенчики (Подлубы), морские раковины (Овруч). Редки в погребениях бронзовые и железные грибовидные пуговицы (табл. XXVII, 15), иногда пуговицами, по-видимому, служили шиферные пряслица.

Относительно часты в женских погребениях древлян перстни (табл. XXVII, 9-11, 16). Наиболее распространены среди них простые проволочные. Кроме того, обнаружены перстни витые, ложновитые, плетеные, пластинчатые сомкнутые и пластинчатые завязанные. Тонкопроволочный витой браслет встречен только один раз (Ракитно).

В мужских захоронениях древлянских курганов изредка встречаются бронзовые и железные поясные кольца и лировидные пряжки. В курганах Коростеньского и Искриньского могильников найдены подковообразные застежки (табл. XXVII, 14). Иногда мужчин хоронили с железными ножами, кресалами, точильными брусками и деревянными ведрами, от которых в курганах обычно остаются железные обручи и дужки. Из Коростеньского кургана 5 происходят боевой топор, датируемый XI в., и серп.

Курганный обряд погребения в земле древлян, как и в других среднеднепровских областях, исчезает на рубеже XII и XIII вв. История древлянского племени кратковременна. Первоначально древляне — одна из региональных групп восточного славянства. Территориальное обособление древлян привело к созданию у них собственной племенной организации со своими князьями и войском. Постепенно появляются и собственные этнографические особенности. Однако эти особенности только наметились — древлянский женский костюм ничем не отличается от убранства женщин соседних племен. Ранняя потеря племенной самостоятельности привела к стиранию этнографических черт. Современная диалектология и этнография уже совсем не обнаруживают каких-либо особенностей, оставшихся от племенного периода древлян.

Поляне.

Главным ориентиром при определении территории полян летопись называет Днепр: «Тако же и ти словене пришедше и седоша но Днепру и нарекошася поляне…» (ПВЛ, I, с. 11). В другом месте летописи уточняется, что полянам принадлежало Киевское Поднепровье. Рассказывая о возникновении Киева, летописец сообщает, что в Киеве жили поляне: «…бяху мужи мудри и смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве и до сего дне» (ПВЛ, I, с. 13). Кроме Киева, полянам принадлежали города Вышгород, Василев, Белгород. Этимология названия поляне прозрачна (Фасмер М., 1971, с. 322). Этноним образован от слова «поле», что в древности означало отрытое, безлесое место. Об этом имеется запись в летописи: «Полями же прозвани быши, зане в поли седяху…» (ПВЛ, I, с. 23). Киевское Поднепровье в значительной степени лежало в полосе лесостепи

с преобладанием плодородных черноземных почв. Еще в скифское время эта область была широко освоена земледельческим населением. В период славянского освоения этой территории здесь, нужно полагать, было много безлесых участков, которые перемежались рощами и дубравами. Этот район заметно отличался от сплошных лесных массивов, заселенных западными соседями полян — древлянами.

Длительное время в исторических работах господствовало мнение, согласно которому полянам отводили небольшой правобережный участок от Киева до р. Рось. Лишь около Киева Полянская земля захватывала узкой полосой левый берег от устья Десны до р. Кордия (Барсов Н.П., 1883; Грушевский М.С., 1911; Середонин С.М., 1916; Андрiяшев О., 1926; Мавродин В.В., 1946).

Раскопки славянских курганов в Киевском Поднепровье начались в середине прошлого столетия. Одним из первых серьезных исследователей этих курганов был Я.Я. Волошинский, раскопавший в 60-х годах более полусотни насыпей на территории Киева (Волошинский Я.Я., 1876, с. 16; Каргер М.К., 1958, с. 127–230) и несколько — близ окрестных сел Мархалевка и Совки (Волошинский Я.Я., 1876, с. 59, 60). В 70-х и 80-х годах XIX в. раскопками курганов занимались Т.В. Кибальчич, Э.К. Витковский, А.П. Богданов (Витковский Э.К., 1878, с. 24, 25; Кибальчич Т.В., 1879, с. 98; Богданов А.П., 1880, с. 308).

В те же годы начал свои полевые работы В.Б. Антонович. Особенно крупные раскопки курганов велись этим исследователем в последнем десятилетии XIX и начале XX в. (Антонович В.Б., 1879, с. 256–259; 1893б; 1895; 1901а; 1906, с. 29–32).

К последним годам XIX в. относятся также небольшие раскопки курганов В.В. Хвойки и М.К. Якимовича (Хвойко В.В., 1899, с. 80; 1901, с. 181, 182; Якимович М.К., 1900, с. 201–203).

Очень большие работы по изучению славянских курганов на левобережной части Среднего Поднепровья произведены в конце прошлого столетия и в начале XX в. Д.Я. Самоквасовым. Ему же принадлежат и менее крупные раскопки курганов в южной части земли полян (Самоквасов Д.Я., 1892, с. 30, 73–76, 86; 1906, с. 121; 1908а, с. 188–226; 1908б, с. 188–206; 1916, с. 51–91).

Па южной окраине Полянского региона и за его пределами, там, где славянские курганы перемежаются с кочевническими, значительные раскопки провел Н.Е. Бранденбург (Бранденбург Н.Е., 1908).

В последующие десятилетия XX в. раскопки курганов были менее значительны, поскольку к тому времени большинство курганных могильников в области расселения полян уже было уничтожено пашней или погибло, как, например, в Киеве, в результате строительной деятельности. К 1913–1915 гг. относятся небольшие раскопки А. Эртеля около с. Совки (Самойловський I.М., 1954, с. 154–156). В 20-х годах раскопками курганов в ареале полян занимались В.Е. Козловская, М.Я. Рудинский и П.И. Смоличев (Козловська В.Е., 1925, с. 25, 26; 1930, с. 12, 13; Смолiчев П.I., 1926, с. 178–180; 1931, с. 56–64; Рудинський М., 1928, с. 56, 57).

После Великой Отечественной войны раскопки курганов в ареале полян вели Я.В. Станкевич (Станкевич Я.В., 1947, с. 100; 1949, с. 50–57; 1962б, с. 6–30), Д.И. Блифельд (Блiфельд Д.I., 1952, с. 128–130; Блифельд Д.И., 1954, с. 31–37; Блiфельд Д.I., 1955, с. 11–18; 1977), Р.И. Выезжев (Выезжев Р.И., 1954а, с. 33–36). Интересные материалы дали исследования курганов полян в окрестностях Любеча и Чернигова, произведенные С.С. Ширинским (Ширинский С.С., 1967, с. 241; 1969, с. 100–106). Всего на территории, которая отводятся полянам, к настоящему времени раскопано около 2 тыс. курганов, расположенных в нескольких десятках могильников.

Попытки выделить территорию полян по курганным материалам до недавнего времени не приводили к положительным результатам. По-видимому, упомянутое мнение историков о незначительности полянской земли влияло на выводы археологов. В.Б. Антонович высказал предположение, что полянам принадлежали курганы с захоронением коня. В связи с этим курганы, раскопанные им к западу от Киева, в бассейнах Тетерева, Ужа и Ирпени, и не содержащего конских погребений, он приписывал древлянам (Антонович В.Б., 1893б; 1897, с. 69). Аналогичные курганы на территории Киева также считались древлянскими.