Восточные славяне в VI-XIII вв.

Седов Валентин Васильевич

В этой связи вполне очевиден поздний характер вятичских курганов Рязанской земли. Подкурганные ямные трупоположения здесь решительно преобладают над другими типами захоронений. Они составляют свыше 80 % исследованных захоронений (трупоположения на горизонте — 11 %, остальные — захоронения в насыпях).

Н.Г. Недошивина полагает, что распространение трупоположений в подкурганных ямах отражает процесс христианизации вятичского населения (Недошивина Н.Г., 1976, с. 19–52).

Радимичи.

Место расселения радимичей — бассейн

Сожа: «…и пришедъша седоста Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи» (ПВЛ, I, с. 14). В летописном перечне племенных княжений восточного славянства радимичей нет. Однако из других мест летописей очевидно, что радимичи управлялись племенными вождями, имели свое войско и до последних десятилетий X в. сохраняли самостоятельность. В середине IX в. радимичи были вынуждены платить дань Хазарскому каганату. Вслед за походами на древлян и северян в 885 г. киевский князь Олег направляет свою дружину на радимичей (ПВЛ, I, с. 20). В результате радимичи были освобождены от выплаты дани хазарам. Вместе с тем они сохранили племенную организацию. Их взаимоотношения с киевскими князьями до конца X в. ограничивались выплатой дани и участием в военных походах, предпринимаемых из Киева.

Новый поход на радимичей состоялся в 984 г. при киевском князе Владимире Святославиче (ПВЛ, I, с. 59). Авангард киевского войска во главе с воеводой Волчий Хвост встретился с радимичскими воинами на реке Пищань (приток Сожа, близ современного Славгорода). Радимичи были разбиты и с этого момента потеряли самостоятельность. Их территория вошла в состав древнерусского государства. Последний раз радимичи упоминаются в летописях под 1169 г. (ПСРЛ, II, с. 538) уже не как отдельное самостоятельное племя, а в качество этнографической единицы восточного славянства.

Это — все, что можно извлечь из письменных источников по истории радимичей. Более существенные материалы дают древнерусские курганы. Их научные раскопки начались со второй половины XIX в. В Гомельско-Могилевском Поднепровье, где радимичи соприкасались с дреговичами, раскопками курганов занимались Н.М. Турбин, А.С. Уваров, М.М. Филонов, Е.Р. Романов и другие. (Головацкий Я., 1880, с. 1, 2; Лоначевский А., 1885, с. 573–577; Романов Е.Р., 1889, с. 129–153; 1910, с. 97–128).

В 1878 г. в бассейне Вабли, где имеются курганы и радимичей и северян, производил раскопки Д.Я. Самоквасов (Самоквасов Д.Я., 1878, с. 195, 196, 223; 1908а, с. 208–210).

Основным же исследователем радимичских курганов был П.М. Еременко. В течение четырех полевых сезонов 1890–1896 гг. он вскрыл более 300 курганов в 36 могильниках, расположенных в бассейне Ипути, верховьях Снови и Брянском Подесенье (Еременко П.М., 1896, с. 73–84; 1906, с. 87–90; Спицын А.А., 1896а, с. 95–102; 1896в, с. 84–95; Шульгин А.Н., 1906, с. 91–115).

В 1893 г. в радимичском Посожье курганными раскопками занимался В.Б. Антонович (Антонович В.Б., 1893а, с. 316–318; 1894, с. 14, 15). В северных районах радимичского ареала и в смешанной радимичско-кривичской полосе заметные исследования принадлежат М.В. Фурсову, С.Ю. Чоловскому и В.И. Сизову (Фурсов М.В., Чоловский

С.Ю., 1892; 1893; Фурсов М.В., 1895, с. 236–245; Чоловский С.Ю., 1893; Сизов В.И., 1894, с. 141). Кроме того, в конце XIX и в первых десятилетиях XX в. небольшие раскопки курганов вели А.В. Прахов, В.К. Черепанов, С.А. Чуев, С.А. Гатцук и другие (Черепанов В.К., 1901, с. 299–301; ОАК, 1905, с. 78–81).

На пограничье кривичей и радимичей существенные изыскания вел С.М. Соколовский (Ляўданскi А.Н., 1932, с. 5–68). В 20-х годах XX в. радимичские курганы исследовались белорусскими археологами И.Х. Ющенко, И.А. Сербовым, К.М. Поликарповичем и С.А. Дубинским (Дубiнскi С.А., 1928, с.₍275–281; Юшчанка I.X., 1930, с. 513–515; Сербаў I.А., 1932, с. 240, 241), а также брянскими краеведами С.Х. Боборыкиным, С.С. Деевым и П.С. Ткачевским (Деев С.С., 1926, с. 28–50).

В 50-60-х годах раскопками курганов занимались Ф.М. Заверняев и В.А. Падин. В.А. Падин, в частности, исследовал интересный радимичско-северянский Кветунский могильник (Падин В.А., 1958, с. 218–226; 1976, с. 197–210). На радимичско-дреговичском пограничье (Ходосовичи) небольшие исследования вел И.И. Артеменко (Артеменко И.И., Соловьева Г.Ф., 1963, с. 101–104).

С 1962 г. планомерные раскопки курганов в земле радимичей вела Г.Ф. Соловьева. Она исследовала насыпи в Гадиловичах, Веточке, Кривске, Шанчицах, Демьянках и др. (Соловьева Г.Ф., 1966, с. 253, 254; 1967б, с. 187–198; 1971, с. 65–68; 1972, с. 50–53). Сравнительно небольшие раскопки осуществили Я.Г. Риер (Риер Я.Г., 1976, с. 185–191; 1978, с. 423, 424; 1979, с. 444, 445) и В.В. Богомольников (Богомольников В.В., 1978, с. 410).

Уже в конце XIX в. стало очевидным, что основным этноопределяющим признаком радимичей служат семилучевые височные кольца. Их находки очень плотно сконцентрированы в Посожье. К началу 30-х годов XX в. относится монографическое исследование Б.А. Рыбакова (Рыбакоў Б.А., 1932, с. 81–151), в котором радимичские курганы и их вещевые инвентари получили обстоятельную научную систематизацию. Исследователю удалось в деталях очертить область расселения радимичей и показать хронологическую эволюцию радимичских курганов.

Судя по распространению семилучевых височных колец, радимичская территория в X–XII вв. занимала в основном бассейн нижнего и среднего Сожа и междуречье Сожа и Днепра (карта 24). Поречье Днепра было пограничьем радимичей с дреговичами. При этом отдельные поселения дреговичей проникали на днепровское левобережье, располагаясь вперемежку с радимичскими, тогда как радимичские поселения неизвестны западнее Днепра. На юго-востоке радимичи соседили с северянами. Граница между этими племенами проходила в междуречье Сожа и Десны, только в отдельных местах ареал радимичей достигал Десны, и на ее левых притоках радимичи соприкасались с вятичами или северянами.