Восточный квартал. Повесть о дагестанской девушке
Шрифт:
Раиса смущенно подошла к столику и напомнила о времени закрытия кафе, потом прошла в достархан. В воздухе витал незнакомый сладкий запах, непохожий ни на один вид табака, который они использовали для кальянов.
–Чем это пахнет? – спросила она Лейлу, собиравшую грязную посуду на поднос.
–Травкой, – ответила она, – они добавляют ее в табак, а то и вовсе его высыпают, а ее кладут. Мы уже не раз говорили на эту тему, Барият однажды просекла – такой скандал был.
–Наркотики? – ужаснулась Раиса.
–Ну, можно и так сказать. Я-то не считаю траву чем-то ужасным. Но проблем
–Хочешь сказать, что трава – это не страшно?
–По-моему нет, – Лейла передала ей заставленный поднос. – Я курила, ничего такого. Просто прикольно.
Раиса отнесла поднос на кухню, захватила пылесос и вернулась в достархан.
–Ты знаешь, да, этих ребят? – робко поинтересовалась она.
–Постоянных клиентов я знаю, конечно.
–Рыжая Мадинка сказала, они – мажоры. Как это? – не сдавалась Раиса, хотя заметила, что у Лейлы нет желания их обсуждать.
–Папенькины сынки, вот как, – нехотя ответила Лейла. – Бобрята, дети бобров. Но это, конечно, не значит, что они плохие. Просто любят построить из себя невесть кого. А что они еще сказала?
–Чтоб я держалась от таких подальше.
Лейла фыркнула:
–Мадина просто сама пыталась к ним клеиться, но ее развернули. Вот и злится теперь, что больше, чем охранник, ей не светит.
–Она клеилась к Раджабу? – Раиса почувствовала укол ревности, хотя Раджаб ей никем не приходился, да и она сама знать его не знала.
–Куда ей Раджаб, – Лейла закатила глаза. – Она положила глаз на Темирхана. Мелкий такой, видела? Дверь им открывал. Он вечно у них на побегушках. Но ее отшил…
Вдруг она подозрительно взглянула на Раису и несколько секунд осматривала с ног до головы.
–А что, тебя Раджаб заинтересовал? Понравился?
–Да нет, – промямлила Раиса, удивленная злобным тоном Лейлы. – Симпатичный, конечно. Но у меня есть жених…
–Да, у тебя есть жених, – подтвердила Лейла. – Тут в городе полно искушений, и устоять бывает очень трудно. Но ты держись, потому что семья, брак – это святое, сама понимаешь. Парни – это парни, один ушел, другой пришел. А муж – опора, глава семьи. Отец твоих детей.
–Но из парня же получается муж, разве нет?
–Вот именно. Ты своего хорошо знаешь? Тоже сельский?
–Да.
–Вот и держись за него. Сейчас так мало осталось порядочных чистых парней.
Лейла включила пылесос.
–Этот поднос отнеси, остальное я сама, – прокричала она сквозь вой мотора, давая понять, что разговор окончен.
Раиса вышла из достархана, сбитая с толку. Лейла словно пыталась отговорить ее обращать внимание на Раджаба, хотя она и не имела в виду ничего такого, просто было любопытно. Объяснение напрашивалось одно – Лейле самой нравился Раджаб.
3.
Прошло три недели с тех пор, как Раиса начала работать в «Восточном квартале». Несмотря на некоторые оплошности, у нее получалось неплохо. Работать ей нравилось – она почувствовала вкус нового ощущения – самостоятельности – и не раз в душе благодарила тетю Барият за то, что та вытащила ее из серой сельской бытовухи, где она была не более чем служанкой у матери и братьев. Теперь же Раиса была сама за себя и казалась себе от этого совсем взрослой.
Раджаб
–Я еще молода, – отмахивалась Лейла. – По-моему, сегодня выходить замуж в двадцать три – рановато, у нас же не Средние века.
–А что делать? Официанткой работать до тридцатника? – подкалывала ее Мадина-касса, уже поделившаяся с девушками матримониальными планами насчет Али.
–А хоть бы и официанткой! – с вызовом отвечала Лейла. – Пожить для себя надо. Ведь с мужем ты в приданое получаешь не только чемодан, а еще воз и тележку родственников, бездельников-друзей, не говоря уже о детях. Зачем с юности заживо хоронить себя в бытовухе?
–А я так не считаю, – заметила Раиса. – Почему семья – это сразу похороны? Что может быть лучше, чем жить вместе с любимым, а не переглядываться из-за угла?
–Это у вас в селухе переглядываются, – усмехнулась Лейла. – Здесь прогресс и цивилизация. Меру надо знать, конечно, но поверь, если пройдешься по Ленина с парнем под ручку – ты никого не удивишь.
–Не учи девочку плохому! – шутливо воскликнула Мадина и обратилась к Раисе. – На самом деле она просто понтуется. Цену набивает. А самой наверняка осточертели эти тарелки и кальяны, ведь третий год уже работает.
Лейла, разумеется, все слышала, но отвечать не стала, лишь повела плечами, мол, думайте про меня, что хотите. Она никогда не стояла на своем до победного, уходя из споров с гордо поднятой головой, оставаясь при своем мнении.
А Раджаб все больше овладевал мыслями Раисы. Вроде бы и видела его всего несколько раз, даже не разговаривала, но его лицо преследовало ее повсюду, его волшебная улыбка снилась по ночам.
«Наверно, я себя накручиваю», – говорила она сама себе, лежа вечером на мансарде, уставившись в потолок. Жара дня сменялась легкой прохладой ночи, и ветерок, гулявший по комнате, близкие звезды на темном небе – все настраивало на мысли о любви.
«Да, внешне он красавчик, чего скрывать, – признавала Раиса и тут же снова пыталась вытравить Раджаба из головы. – Но по внешности же не влюбляются! Накрутила себе идеал, а на самом деле, может, он тот еще кадр! Да и на кой я ему сдалась? Малолетка. Сельская. Внешность тоже… Памела Андерсон вряд ли позавидует. Я ему НЕ НУЖНА! Запомнить это и ждать Гамида!»
Но особого результата от этих тренировок по самовнушению Раиса не замечала. Она все также с надеждой оборачивалась на входную дверь при звонке колокольчика и еле скрывала разочарование, не увидев на пороге его.