Восточный пакт
Шрифт:
— Это вас так сейчас учат? — несколько удивился фон Колер, но дальнейшие комментарии оставил при себе. Напрягшись, он потянул на себя змееглавую плетку, чуть отодвинув ярящиеся пасти от наших лиц.
— Боевая устойчивость адептов темных искусств стоит на четырех китах — контроль, концентрация, умение и выносливость, — просипел фон Колер едва подрагивающим от напряжения голосом.
Раскрытая напротив меня пасть взвизгнула в последний раз и ее утянуло прочь. Живая плеть оказалась скручена, а все шесть змеиных тел сжаты в левой руке фон Колера, сразу под головами. Чуть погодя профессор
— Умение, — усталым голосом произнес фон Колер. — И выносливость, — добавил он. Чуть погодя барон на секунду потерял контроль и глубоко вздохнул, переводя дыхание. Глаза его выглядели уже вполне обычно, вот только на пергаментно-бледном лице все еще оставались черные линии.
— Максимилиан Иванович, — непринужденным голосом произнес Валера, привлекая внимание.
— Да, Валерий Георгиевич?
— Какова была вероятность того, что вы не справитесь с контролем плетения?
— Пятьдесят на пятьдесят, Валерий Георгиевич. Пятьдесят на пятьдесят, — повторил фон Колер, едва усмехнувшись. Я сам не удержался от чуть-чуть нервной улыбки — видимо, анекдот о блондинке и ее мнении насчет вероятности конца света в завтрашний день не чужд и этому миру. Нервная же улыбка вышла оттого, что демонстрация фон Колера, надо сказать, произвела сильное впечатление.
Сам барон между тем оживил касанием ассистант и уже через мгновенье в центре кафедры возник силуэт человека в полный рост. Это был бесполый полупрозрачно-призрачный манекен телесного цвета.
— Homo sapiens, — отрекомендовал нам манекена фон Колер и жестом попросил подойти ближе. — Физическая форма.
Легким движением руки фон Колер чуть повернул манекен, и внутри него загорелись темно-красным линии, которые я сразу идентифицировал как энергетические каналы. В груди манекена между тем сформировалось плотное свечение, захватывающее область сердца и спинного мозга.
— Энергетические каналы. Психоэнергетический центр физического тела, средоточие силы, — пояснил изменения фон Колер, указав поочередно на каналы и густое пятно. — Среди одаренных для средоточия силы укоренилось название «источник», но это не совсем правильное определение. Реки не вытекают из океана, а впадают в него. Так и активация «источника» позволяет одаренным принимать в себя потоки стихийной энергии, а не отдавать их.
Фон Колер сделал еще одну паузу, словно бы незаметно переводя дыхание. Видно было, что ювелирная демонстрация — когда он безо всякой страховки показал нам «вау эффект» отняла у него очень много сил.
— Так называемый источник, мда, — еще раз переведя дыхание, несколько небрежно и с нескрываемой насмешкой произнес фон Колер. — Неточность в определениях связана с тем, что положения Стихийного пакта составляли в большинстве люди весьма далекие от Дара. Но не будем о грустном, — вернулся профессор к серьезному тону, — сформированное и развитое средоточие силы, оно же источник, есть только у одаренных, причем с момента рождения. Именно так с момента даже не рождения, а формирования плода становится понятно, одарен
Темное пятно средоточия энергии в груди манекена исчезло, но красные каналы остались — демонстрируя сейчас по всей видимости вполне обычного, не обладающего даром человека.
— Да, энергетический каркас есть у каждого homo sapiens, — ответил фон Колер, заметив мой внимательный взгляд. — Именно поэтому маг огненной стихии может не обыденно банально сжечь человека с помощью стихии огня, а не тратя лишней энергии на ярмарочные представления испепелить его изнутри, уничтожив энергетические каналы.
Но мы будем сейчас говорить не об обычных людях. Итак, четыре стихии: Terra, Aqua, Aer, Ignis, — на латыни произнес названия всех элементов барон, а вокруг манекена в это время пространство приобрело цветовые оттенки — снизу коричневый, слева оранжевый, справа темно-синий, сверху льдистый-голубой.
— Четыре элемента. Изначально они отображались слоями, — после этих слов профессора на проекции появилась гравюра из древнего манускрипта с четырьмя полосами. Нет, с пятью — Земля, Вода, Воздух, Огонь и…
— Aether. Quinta essentia, — произнес фон Колер и пояснил: — Эфир. Квинтэссенция. Пятый стихийный элемент, изначально ошибочно располагаемые над другими. Впрочем, к этому моменту мы еще вернемся. На самом же деле, — профессор обернулся, и манекен по его жесту оказался в центре едва видного лазурного сияния, — эфир есть пятый элемент стихий. Да, это биополе человека, его аура. В более полном смысле — место обитание человеческой души. Изначально у каждого человека аура имеет оттенок лазури, именно поэтому Эфир также имеет другие названия — Азур, или Лазурь.
Одаренные люди после активации своего средоточия силы, так называемого источника, могут работать со стихиями. А именно — черпать энергию стихий из мира. Сила стихийного мага не только в умении управления энергией, но и в ее количестве, которую он может почерпнуть из мира и сохранить, накапливая.
«Энергией поделишься? Я пустая, все слила на Разумовскую» — как вживую в картинке воспоминаний возникло передо мной лицо зеленоволосой целительницы, которая смогла помочь Анастасии только с моей помощью.
На манекене в это время вновь появился «источник», энергетические каналы стали заметнее, а эфир вокруг тела плотнее. Все элементы пришли в движение — лазурная аура расширилась в размерах, Огонь Земля и Воздух потускнели и словно прянули в сторону, а вокруг манекена осталась только Вода. Причем биополе ближе к телу манекена приняло темно-синюю окраску.
— Физическое тело, физический план человека, — подходя и жестом очерчивая тело манекена, пояснил фон Колер. — Одаренный после инициации и активации своего источника может взаимодействовать со стихией, становясь с ней практически единым целым. Если грубо — энергетическим сосудом. И насколько глубоко и широко может принять в себя энергию этот сосуд, настолько и будет велика сила одаренного, — усмехнулся профессор. Но почти сразу же оговорился: — Только не вздумайте никогда говорить так прямо об этом с одаренными, может возникнуть стена непонимания, вплоть до дуэли, — посмотрел на нас профессор и вернулся вниманием к манекену.