Восточный вал
Шрифт:
— Прекрасное определение: «Плаха Дьявола», предлагаю именно так и называть ее.
— И что твердят по поводу этой Плахи местные предания?
— По легенде, которую рассказал местный девяностолетний священник, в этом каньоне прятались от римских завоевателей остатки какого-то древнегерманского племени, пытавшегося сохранить языческую веру и обычаи предков. Когда же римляне обнаружили это племя, оно ушло под землю, а землетрясение на глазах у изумленных легионеров завалило ход, в котором скрылись германцы.
— И племя превратилось в духов, — иронично
Однако молвленное вслух совершенно не соответствовало тому, что зарождалось в его мыслях. Спасаясь от римлян, племя германских арийцев ушло здесь под землю. А за тысячи километров отсюда, в Антарктиде, появляется точно такая же базальтовая «плаха» арий-атлантов, их древний Жертвенник. Существует ли между этим какая-то связь? И что произошло с племенем, ушедшим во Внутренний Мир здесь, неподалеку от Одера?
— Без мистики, конечно, не обошлось, — донеслись до него слова Крайза. — Но правдивость легенды заключается в том, что из каньона это племя спокойно могло попасть в карстовые пустоты, использующиеся теперь строителями «Регенвурмлагеря».
— И что происходило дальше? Что следует из «карстового рейда» этого германского племени?
Фризское Чудовище пожал плечами и многозначительно умолк. Бригаденфюрер воспринял это, как призыв сменить тему, но как ее поделикатнее сменить — этого он не знал.
— …Честно говоря, Крайз, я терпеть не могу легенд, — поморщился фон Риттер. — В конце концов, меня совершенно не интересует, что здесь было раньше. Зато я знаю, что будет теперь. На этом жертвеннике я прикажу установить зенитный пулемет, — он осмотрел площадку, прикидывая, хватит ли для него места.
— Весь этот подземный лагерь интересует меня лишь как военный объект. Поэтому по краям плиты я прикажу выложить каменную стену с бойницами, в которых будут установлены четыре пулемета. Существует тропа, которая выводила бы из каньона на поверхность?
— На нее указывает южный «луч». Собственно, тропы как таковой нет, но выбраться можно.
— Блокируем его дотом. Еще два зенитных орудия установим по краям этого сатанинского провалья. Всякий появляющийся здесь самолет противника должен быть сбит. Да-да, унтерштурмфюрер, мы должны заботиться не о сохранении легенд, а о защите «Регенвурмлагеря» от врага.
— Дотом и зенитками мы лишь обнаружим себя, обнаружим этот издревле охраняемый блудом разлом.
— Чем… охраняемый?! — напрягся фон Риттер. — Повторите, я то ли прослушал, то ли не понял.
— Вы не ослышались, я сказал: «…охраняемый блудом».
— Блудом, значит?! — снисходительно улыбнулся фон Риттер.
— Очень часто люди, оказавшиеся в окрестностях Черного Каньона, начинают блуждать вокруг да около и в конечном итоге уходят от него. Или даже взбираются по его внешним скалам, чтобы сорваться в разлом и погибнуть. Причем таких, погибающих, очевидно, было большинство.
— Хотите сказать, что этот каньон пребывает под защитой Высших Сил?
— Точнее было бы сказать: «Темных Сил».
— А нельзя ли сделать так, чтобы под
Крайз уловил иронию его слов, однако ответил вполне серьезно.
— Над этим как раз и работает сейчас специальная группа сотрудников Аненербе.
— Уже похвально. Не забывайте время от времени информировать меня, хотя бы в общих чертах, о том, над чем они там в своем Обществе по исследованию наследственности, или как оно в действительности называется, мудрят. А главное, появляются ли какие-то практические результаты их мудрствований.
— Кстати, в свое время Овербек приказал собрать скелеты всех «погибших во блуде» и захоронить в пещере, в северной оконечности этой божьей дыры. Теперь ее так и называют «Погребальной пещерой».
— И много их обнаружено, этих скелетов? — как бы между прочим, поинтересовался комендант.
— Около сотни.
— В таких местах могло оказаться значительно больше, — пренебрежительно обронил фон Риттер.
— Медики внимательно изучали их: на многих вообще никаких признаков насильственной смерти не оказывалось, остальные погибали, срываясь со скал. Причем самое любопытное, что некоторые скелеты были относительно свежими, их обладатели погибли незадолго до войны или уже в начале войны.
— Скорее всего, они принадлежали местным дезертирам, пытавшимся спасти свои шкуры на шаманском жертвеннике.
— Вряд ли, поскольку… — попытался возразить Фризское Чудовище, однако барон решительно прервал его:
— А я сказал: ничтожным дезертирам! — и никакие аргументы здравого смысла его уже не интересовали. Он попросту устал от всего увиденного и услышанного здесь, морально и физически устал.
Барон решительно прошелся взглядом по полоске неба, которое в этом месте казалось бездонно высоким и отсвечивало голубоватым ледяным холодом; по стремительно уходящим ввысь склонам ущелья и, прорычав еще что-то, но уже нечленораздельное, начал спускаться с возвышенности.
Крайз внимательно следил за тем, как бригаденфюрер фон Риттер медленно, осторожно спускается в глубину ущелья, однако следовать за ним не торопился. Он словно бы ждал, что бригаденфюрер тоже вот-вот «впадет в блуд» и скелет его, самый свежий из всех доселе известных, тоже окажется в погребальной пещере.
Вот только «впадать в блуд» фон Риттер почему-то не торопился, а Крайз понятия не имел, что должно было произойти такого и с самим человеком, и с окружающим миром, чтобы блуд этот все же наступил. Нет, он не желал зла коменданту базы, и вообще, дело было не в нем. Для Фризского Чудовища важно было понять механизм, те тайные пружины, которые способны приводить сознание человека в состояние блуда. Но пока он мысленно стремился к этому, с ним самим начало происходить что-то странное.