Восточный вал
Шрифт:
Началось с того, что Крайз вдруг замялся у выложенных из каменных плит ступеней, затем отошел от края Плахи Дьявола и начал нервно переминаться с ноги на ногу, по-медвежьи неуклюже оглядываясь, словно опасался чьего-то нападения.
В эти мгновения ему чудилось, что у подножия жертвенника собралось племя древних германцев. Одетые в медвежьи шкуры, воины его выглядели рассвирепевшими. Сотрясая копьями и факелами, они подступали все ближе и ближе к площадке, словно бы требовали, чтобы Крайз сошел с нее, иначе они совершат над ним ритуал жертвоприношения.
Видение
«А ведь он — не вождь этого племени, — подсказал Крайзу внутренний голос. — Он — из иного века. Племя, которое требует изгнать тебя, чужеземца, с жертвенника и предать казни за осквернение святыни, не видит его и даже не догадывается о его существовании. Они явились перед тобой, оставаясь в параллельных мирах…».
«Так уйми же их! — обратился к нему Фризское Чудовище, не внемля мудрости этого голоса. — Уйми, иначе они растерзают меня!».
Но старик оставался безучастным ко всему, что здесь происходило. Он стоял с гордо запрокинутой головой и всматривался то ли в небо, то ли в какое-то призрачное видение. Возможно, в это время и сам он впадал в точно такой же блуд, в каком оказался Фризское Чудовище.
— Дьявольщина какая-то! — люто прорычал Крайз, но так и не понял, произнес ли он это вслух или же слова прозвучали мысленно. И где именно, в каком из временных миров и пространств он в эти минуты пребывал. — Со мной этого не должно происходить! — взбунтовалось все его естество, вся его психика. — С кем угодно, только не со мной!
— кричал он, чувствуя, что теряет ту сакральную силу, которая до сих пор охраняла его в естественном, земном мире, из которого он происходил; и которая выделала его из массы других землян двадцатого столетия.
Тем временем древнегерманские воины уже начали карабкаться на жертвенник, и у головы Крайза просвистело несколько копей. И просвистели они не во сне или в бреду, нет, все выглядело слишком реалистично, чтобы не вызывать в нем страха. Оружие! Его, Крайза оружие! Но какое, к чертям собачьим, оружие?! Откуда ему взяться в пустой кобуре?
Крайз терпеть не мог оружия. Он опасался своего пистолета, как сатанист — осинового кола. Многое он отдал бы сейчас, чтобы послать в этих воинов несколько пуль. Уже хотя бы для того, чтобы убедиться, что эти аборигены смертны в такой же степени, как и он сам.
Вот меч одного из древних германцев — у его ног. Еще одно движение… Почему он медлит?
«Но способен ли я, человек из XX века, погибнуть на этом временном эшафоте?! — Вопрос показался настолько же сложным, насколько и наивным. — Враги — вот они. Оружие их остро, как и ненависть, с которой они стремятся дотянуться до пришельца из будущего. Что им может помешать? Ведь они же видят тебя, они тебя воспринимают!».
Крайзу так и не дано было познать, чем могла бы завершиться эта стычка разных миров. Как раз
Попав в западню времени, барон очумело бросался из одного конца окаймленной валунами площадки в другой, ощупывал руками каменистые стены, словно пытался обнаружить в них выход. Рычание, которое он при этом издавал, не имело ничего общего ни с человеческим голоском, ни с человеческой яростью. Причем похоже было, что фон Риттер не сумел вернуться в ту реальность, в которую время вышвырнуло самого Крайза, он все еще пребывал где-то там, в прошлом, посреди древних германцев.
— Остановитесь же, барон! — громоподобно прокричал Фризское Чудовище. — Если вы ищете свою погибель, то она еще не пришла!
Слова Крайза подействовали на бригаденфюрера точно так же, как несколько минут назад вспышка молнии и раскаты грома — на самое Фризское Чудовище. Он остановился, по-медвежьи пригибаясь, помотал головой и, прорычав что-то еще более яростное, нежели до сих пор, замер, уставившись на своего спасителя.
— Что это?! — раскинул он руки, чтобы пойти на возвышавшееся над ним Фризское Чудовище, подобно тому, как еще недавно шли на него, угрожая растерзать, воины древнегерманского племени.
— Обычно это называют видением. — Крайз старался говорить как можно спокойнее, однако это ему не удавалось. Он все еще пребывал под впечатлением от ярости, которая овладевала древними германцами.
— Знаю, что называют «видением», но что-то слишком уж оно реалистично выглядело, — обессилено опустился он на ближайший валун.
— Согласен, видение очень странное, сам не ожидал, что может открыться такое.
— Лучше признайтесь, что это и есть ваши сатанинские игрища, Островной Дьявол?! — назвал так, как еще там, на одном из островков Восточно-фризского архипелага (фон Риттер узнал об этом из досье Крайза), называли его суеверные фризские рыбаки.
— Я был бы счастлив, если бы мог обладать подобной властью над миром и его временами. Но, увы, такое пока еще не в моей воле, комендант. Только что я сам с трудом вырвался из такого же «блуда», из смертельного круга древних германцев.
— Уверены, что германцев?
— Здесь трудно быть в чем-либо уверенным.
— Может, это вообще иной мир, иная планета?
— Здесь, в этом каньоне, может происходить все что угодно.
— И хотите убедить меня, что вы к этому не причастны?
— Вы слышали, что я сам чуть было не погиб от рук этих варваров. Не требуйте от меня клятв, а главное, не требуйте невозможного.
— Тогда кто же все это наслал на нас? — воинственно осмотрелся барон. Сейчас он напоминал последнего, чудом уцелевшего зубра, только что вырвавшегося из западни.