Восток в огне
Шрифт:
Баллиста развернул двух лошадей туда, где ждали Деметрий и Батшиба. Максим прогрохотал мимо, вопя как сумасшедший. Один за другим Калгак, Багой, посыльный и писец спустились вниз. Затем случилась катастрофа.
На полпути вниз по пандусу лошадь одного из солдат – невозможно было сказать, кого именно, – потеряла опору. Лошадь накренилась вперед; ее всадник был наполовину сброшен. Лошадь приземлилась на него. Вместе, в лавине камней и земли, они покатились вниз. Следующий всадник был почти на них сверху. В последний момент окровавленный, изломанный клубок лошади и человека свалился навстречу своей
Все остальные добрались до самого низа. Турпион шел последним, ведя за собой одну из вьючных лошадей. Храбрый человек, подумал Баллиста. Чем больше лошадей совершало спуск, тем больше поверхность пандуса была изрезана, тем более неустойчивой она становилась.
Баллиста выстроил их в линию. Феликс пропал. Его имя не оказалось пророческим. Лошадь одного из других солдат захромала. Баллиста спрыгнул вниз, чтобы осмотреть его ногу. Травма была слишком серьезной, чтобы лошадь смогла скакать. Баллиста снял поклажу с одной из двух оставшихся вьючных лошадей и велел солдату садиться верхом. Он отпустил хромую лошадь. Та стояла с безутешным видом.
Махнув остальным следовать за ним, Баллиста направил Коню Бледа вверх по ущелью, подальше от реки. Во главе колонны он удерживал их на ровном галопе.
Они не успели уйти далеко, когда услышали крики. Высоко над ними, слева, вспыхнули факелы. Пронзительно завыла труба. Конники сасанидов двигались вдоль уступа, следуя по их следам. Баллиста чувствовал себя нелепо и подавлено. Каким-то образом он надеялся, что сможет ускользнуть незамеченным, как воры ночью. Всеотец, молился он, Глубокий Капюшон, Всевышний, Исполнитель Желаний, пусть их лошади откажутся от ужасного падения, пусть мужество их всадников покинет их. У него было мало надежды на то, что молитва будет услышана. Он перешел к надежде, что их собственные лошади настолько сместили поверхность пандуса, что тот рассыпется и предаст персов, разделив кровавую судьбу Феликса.
Когда звуки преследования усилились, Баллиста подавил желание пнуть своего коня в галоп. Он мог чувствовать мысли всех тех, кто стоял позади него, желая, чтобы он увеличил темп. Он проигнорировал их. Так не годится. Он вспомнил, как тяжело пришлось ему во время погони за диким ослом. Он заставил себя пустить Коня Бледа ровным галопом, позволив мерину самому выбирать дорогу.
Вскоре изгиб оврага скрыл их от преследователей. Жара предыдущего дня все еще тяжело висела в глубине. Баллиста пронесся сквозь тучи мошек. Они попали ему в глаза и рот.
Баллиста приблизился к развилке оврага. Прежде чем направить коня в узкий поворот направо, он оглянулся. Батшиба и Калгак были рядом. Максима было не видно. Он не слышал, как упала лошадь. Не было никакого переполоха. Он был удивлен, но не слишком встревожен. Он поскакал дальше. Тропинка начинала подниматься все более резко.
Максим наслаждался спуском по пандусу. Он гордился тем, что с самого начала знал, что задумал Баллиста. Как только они увидели оползень в тот день, когда убили льва, Максим понял, что однажды они попытаются спуститься по нему верхом. По общему признанию, он не думал, что это будет глубокой ночью, спасаясь от разграбления города. Но это только добавило остроты приключению.
Услышав звуки погони, Максим повернулся в
Максим сидел неподвижно. Персидского мальчика нигде не было видно. Максим развернул коня и, обнажив меч, отправился обратно тем же путем, которым пришел. «Так вот в чем твоя игра, ты, вероломный маленький ублюдок. Сядьте на развилке и направьте их за нами. Что ж, ты окажешься в Аду прежде, чем это произойдет, ты, маленький засранец». Он двинулся дальше, камни с грохотом вылетели из-под копыт его лошади.
И действительно, там, на развилке, Багой неподвижно сидел на своем коне. Максим погнал своего скакуна быстрее. Персидский мальчик увидел приближающегося Максима, увидел клинок в его руке. Он вскинул руки ладонями вперед.
– Нет, пожалуйста, нет. Пожалуйста, не убивай меня.
Не говоря ни слова, Максим вышел вперед.
– Нет, пожалуйста, ты не понимаешь. Я не собираюсь предавать тебя. Я пытаюсь спасти тебя. Я укажу им на неправильный поворот.
Максим яростно натянул поводья, его лошадь почти встала на дыбы. Он протянул руку и схватил мальчика за длинные волосы. Он наполовину вытащил его из седла. Меч кельта сверкнул и нашел горло мальчика. Кончик лезвия просто рассек кожу. Струйка крови, очень черная в лунном свете, потекла по блестящей стали.
– И почему я должен тебе верить?
Багой посмотрел в бледно-голубые, ужасно пустые глаза Максима. Он не мог говорить. Шум погони эхом разнесся по ущелью. Из-за звуков, отражавшихся от каменных стен, невозможно было сказать, как далеко были преследователи.
– Давай, у нас не вся ночь впереди.
Багой с трудом сглотнул.
– Баллиста и ты - не единственные люди, у которых есть честь. Ты спас мне жизнь, когда легионеры напали на меня. Теперь я верну этот долг.
Долгое, очень долгое время никто из них не произносил ни слова. Меч остался у горла Багоя. Пристально смотрящие голубые глаза ничего не выдавали. Звуки погони становились все громче.
Меч исчез. Максим тщательно вытирал его тряпкой, висевшей у него на поясе. Он вложил его в ножны. Он улыбнулся.
– До следующего раза, мальчик.
Максим развернул своего коня и поскакал обратно тем путем, которым приехал, вверх по правому ответвлению оврага вслед за остальными.
Высоко на холмах Баллиста сидел на коне и смотрел вниз на горящий город. Усиливался южный ветер. Он вытягивал в ночное небо длинные огненные ленты. Время от времени поднимались плотные облака искр, похожие на извергающийся вулкан, когда рушилось здание. Умирающий город находился по меньшей мере в полутора милях отсюда. Никакие звуки не долетали до Баллисты. Он был рад этому.