Восторг обретения

Кайзер Дженис

Андреа знала, что Слэйд никогда не назвал бы Либи небрежно «ребенок номер три». Но главное другое — она хочет снова его видеть.

Андреа пообещала, что будет готова к приезду шофера, предупредив, что ночевать вернется домой. Она чувствовала, что не сможет заставить себя остаться на ночь в его доме. К счастью, Катлер не настаивал.

Прежде чем лечь спать, Андреа заглянула в шкаф, чтобы решить, в чем завтра быть на ранчо. Большая часть ее туалетов предназначалась для работы и церкви. Более праздничные наряды покупались тогда, когда она еще не была в положении. Но фасон одежды, рассчитанной на холодное лето, почти

не изменился, и она нашла одно очень симпатичное платье из белого льна, которое надевала в последний раз на вечеринку, устроенную ею и Майклом незадолго до ее беременности. Андреа решила его надеть, а Либи приготовила красное платьице, подаренное Грэйс после ее последней поездки в Тулсу.

В этот вечер Андреа легла спать с молитвой о том, чтобы не совершить ошибок при новой встрече со Слэйдом. В нем было нечто такое, что делало невозможным сопротивление его напору. И все же ей хотелось, чтобы он полюбил именно ее, такую, какая она есть, а не за то, что она может оказаться матерью его ребенка.

На следующий день по мере приближения вечера волнение Андреа все возрастало. По дороге на ранчо она нервничала почти так же, как во время своей первой поездки. Но это уже было совсем другое волнение. Теперь они являлись любовниками, а не противоборствующими сторонами, хотя многие проблемы оставались нерешенными. Андреа последовала совету Катлера и прислушалась к голосу своих чувств.

Слэйд со счастливой улыбкой на лице ждал у входа. Он прижал их обеих к себе так крепко, что Либи жалобно пискнула. Они рассмеялись, и он поцеловал ее в макушку, потом забрал у матери, взял Андреа под руку, и все трое проследовали в дом.

Внутри все оставалось по-прежнему и все было по-другому. Андреа знала, что причина такого восприятия кроется в ее душевном состоянии. Она чувствовала себя так хорошо, что это ее даже беспокоило. Они развлекались и болтали, сидя в той же гостиной, в которой в прошлый раз пили аперитив с Джеки и Гордоном, и выглядели они как единая семья. И все же время от времени Андреа охватывал приступ страха. А что, если она просто наивная дурочка, если все это — сплошные иллюзии, и счастье ей только снится, а на деле — один обман.

Но словно почувствовав ее опасения, Слэйд старался коснуться ее лица или щекотал губами шею, и к Андреа снова возвращалась уверенность. Пугающее и в то же время волшебное состояние. Она знала, что влюбилась.

Обед доставил всем большое удовольствие. Катлер позаботился, чтобы приготовили специальные блюда для Либи. Ей поставили даже детский стульчик, хотя Андреа не понимала, для чего такие расходы. Один раз можно бы подержать ребенка и на коленях.

После обеда, оставив Либи с Бэа, они пошли прогуляться вдоль ручья, и как только остались одни, Слэйд обнял ее и стал целовать. Андреа чувствовала себя так, как будто они вместе уже многие годы, и жалела, что отказалась остаться на ночь.

Поцелуи становились все горячее, и она стала опасаться, что все закончится прямо здесь на траве, при лунном свете. Слэйд, кажется, подумал о том же, потому что в перерыве между поцелуями жалобно попросил:

— Андреа, пожалуйста, останься!

Она уже так завелась, что легко могла согласиться на что угодно, но внутренний голос подсказывал, что делать этого не следует.

— Почему нет? — спросил он.

— Я не должна.

— Почему не должна?

Андреа

положила руки на грудь Слэйда и легонько оттолкнула его. Он был горячим, как уголь.

— Тебе не кажется, что мы слишком торопимся?

— Так можно считать только в том случае, если тебе это не нравится.

— Мне нравится, может, даже слишком.

С кислой миной Катлер наклонился и поцеловал ее в губы. Раскаленные угли исчезли. Остался симпатичный, корректный мужчина, какого она знала до той безумной ночи. Пораженная его способностью мгновенно перевоплощаться, Андреа глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

— Ты же знаешь, я очень хочу этого, — попыталась она объяснить свое состояние, — но мне нужно время, чтобы привыкнуть.

Придерживая Андреа за руку, Слэйд повел ее в дом. Весь остаток вечера он вел себя как настоящий джентльмен. Но при каждом его прикосновении она ощущала столько исходящей от него энергии, что в ней просыпалось желание, и она уже раскаивалась, что отказалась остаться.

И все-таки Андреа решила быть непреклонной. Ей хотелось сохранить немного респектабельности, хотя бы в собственных глазах.

Слэйд сам отвез их домой. Всю дорогу он держался дружелюбно, ничем не выдавая разочарования. Андреа ждала, что он попросит разрешения войти в дом, но Катлер даже не заикнулся об этом. У дверей он поцеловал их обеих так, как если бы это было обычное расставание после обычной встречи. Провожая его, Андреа хотелось крикнуть, что она не хочет, чтобы он уезжал, но она не закричала, а осталась стоять на террасе, глядя ему вслед.

Дойдя до тротуара, Слэйд остановился и обернулся. В душе Андреа шевельнулась надежда.

— Как насчет того, чтобы пойти завтра в пиццерию?

Андреа до неприличия быстро кивнула в знак согласия.

— Я заеду за тобой, хорошо?

Он сел в машину и умчался. Она подождала, пока в темноте ночи окончательно не скрылись сигнальные огни его машины, и вернулась в дом.

Усталая Либи заснула сразу же, как только ее положили в кровать. Уложив ее, Андреа, не зажигая света, рухнула в кресло и, сидя в тишине дома, стала думать о том, что же все-таки происходит, как могла она позволить себе так влюбиться в Слэйда.

Хотя летние каникулы уже начались и в университете наступило затишье, в городе все еще оставалось немало молодежи, так что большой зал пиццерии был переполнен. Андреа чувствовала себя студенткой, прибежавшей на свидание с самым симпатичным парнем на курсе.

Они со Слэйдом болтали, смеялись, им было очень хорошо друг с другом. Потом, взявшись за руки, они гуляли по центру города, рассматривая витрины магазинов, наслаждались ночной прохладой. В старом парке Слэйд качал ее на качелях, но сам проделать эту процедуру категорически отказался.

— В пять лет я здорово упал, — объяснил он свою неприязнь к качелям. — Мне это запомнилось на всю жизнь.

Андреа сбросила туфли, и они, как дети, помчались по влажной траве. У фонтанчика для питья она окатила себя водой, а он достал платок и стал вытирать ее лицо и руки. Стоя совсем рядом, Андреа ощущала теплоту его тела, запах его одеколона щекотал ей ноздри. Слэйд взял ее за подбородок и нежно поцеловал. Она прижалась лицом к его груди, а он стал гладить ее волосы.

— Позволишь мне остаться на ночь? — спросил Слэйд, пристально глядя ей в глаза.