Вот и я, Люба!
Шрифт:
Последнюю фразу Степан произносит без всякого смеха в голосе. В этот же момент ставит меня на пол, разворачивает и опирает мое тело животом на обеденный стол, разводит мои ноги в стороны, проводит ребром ладони по лону, пальцами нажимая и щекоча клитор.
Издаю тихий и скулящий вдох-выдох, закрываю глаза, из которых продолжают течь слезы, утробно и тоскливо стону, принимаю в себя "лекарство" Степана.
Лечит меня мужчина жестко и порывисто. Разрядка приходит неожиданно быстро. Удовлетворив и вытерев нас обоих, Степа, развернув меня к себе, нежно
– Любимая моя Любушка, чувствую, что ты успокоилась, значит, лечение прошло успешно!
– похихивая, прижимая меня к себе, поглаживая мою спину и целуя меня в макушку, произносит Степан.
– И все остальное, милая - моя, тоже будет хорошо. Два месяца пролетят быстро. Не переживай напрасно. Я к тебе, любовь - моя, обязательно вернусь живым и здоровым! Верь мне, Любаша! У нас впереди долгая и счастливая жизнь!
Глава 26
Утром встала в абсолютно разбитом состоянии и настроении. В зеркале ванной комнаты, увидев свое отражение, не без сарказма решила, что красота все же страшная сила.
"Да, Любань, вот как может сказываться на женщине отсутствие рядом животворящего мужчины! Степана нет всего месяц, а глаза твои поблекли, лицо взбледнуло, фигура схуднула! Нет, все же крутые горки проблем укатали тебя, укатали. Конечно, а как иначе, коли вся на нервах, без сна и аппетита. Суд в очередной раз перенесли. Еще и проверка за проверкой, и проверкой погоняет. Ладно, Любка, не дрейфь и не такое переживали," - мысленно стараюсь утешить и приободрить сама себя.
Наводя перед выходом последние штрихи, принимаю входящий вызов от подруги.
– Любаша, привет!
– слышу в трубке изрядно запыхавшийся голос Светланы.
– Привет, дорогая! Ты где и куда мчишься, что дышишь, как взмыленная лошадь на финише?
– интересуюсь без тени шутки в голосе.
– В отличие от некоторых я, ваще-то, служу россейскому образованию, сударыня. И каждый день к девяти утра должна идти в управление. Я не скажу, что это подвиг, но вообще что-то героическое в этом есть!
– хихикая, хмыкает подруга моя.
– Помнишь хоть откеля сея фраза?
– Конечно, дорога моя. Это эпохальный фильм режиссёра Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен». Ты решила, милка дорогая, память мою проверить?
– подмигивая себе в зеркало, уточняю у Светки причину её неожиданного звонка.
– Ага, делать мне больше нечего. Я бы, Любаша, могла и дальше упражняться в остроумии, но у меня нет времени на это, несусь в Министерство на совещание. Ты то на ферме своей поди лопатой орудуешь, навоз традиционно сама убирая?
– Нет, сегодня в городе. Собираюсь в лингву, у меня до 16 часов уроки, потом обсуждение дизайн-проекта на квартире Степана. Если хочешь можем встретиться вечером, - отвечаю подружке, смотря в зеркало и поправляя на голове платок, подаренный
– Любаш, если желание есть, то приезжай вечером к нам в гости. Вообще, звоню тебя предупредить, - говорит мне Светулек заговорщическим голосом.
– У меня только что была свекруха твоя - старая жаба Гаврик. Я её уведомила о проверке и предложила уволиться по собственному желанию в связи с выходом на пенсию. Она, конечно же, орала и брызгала ядом, что это все твои происки. Так вот в запале эта грымза проговорилась, дескать, будешь ты утирать еще сопли кровавые, потому что отольются тебе её слёзки, прокуратура и налоговая, а также другие компетентные органы пошерстят и потрясут твой бизнес. Так что ты, Любаша, давай держи руку на пульсе и нос по ветру!
– Спасибо, дорогая моя, за очередное предупреждение, - говорю, тяжко вздыхая.
– Светуля, я в курсе её жалоб. Прокуратура и налоговая еще неделю назад запросили документы по всем трем фирмам. Сейчас на ферме внеплановая проверка Роспотребнадзора, санэпидемстанции и других возможных и невозможных контролирующих и голодных органов.
– Да, уж милая, тебе не позавидуешь. Иной раз лучше с врагами воевать, чем с такими родственниками, как Гаврики, - прицокивая, говорит Светлана.
– Держись и держи меня в курсе, ждём тебя в гости.
– Светуль, спасибо ещё раз. Расскажу все при встрече, - прощаюсь с подругой в надежде еще поболтать, однако меня так закрутят события, что ни в этот вечер, ни в ближайшее месяцы мне будет совсем не до дружеских встреч.
Во время последнего занятия в лингве в учебный кабинет заглядывает администратор. Попросив учеников меня извинить, выхожу на минуту.
– Любовь Петровна, у нас прямо чрезвычайная ситуация. Пришли ваша свекровь и с вашим мужем. Они крайне раздражены и срочно требуют Вас, - шепотом произносит женщина.
– Передай, пожалуйста, что у меня идёт занятие. Предложи им чай и сладости. Пусть ждут, - отвечаю спокойно, хотя внутри все кипит.
Завершив урок и попрощавшись с учениками, ещё минут на десять задерживаюсь в кабинете, пытаясь собраться с силами. Каждое общение с практически бывшими родственниками для меня становится настоящей пыткой.
Понимая, что откладывать момент встречи с неприятным - пустая трата времени и душевных сил, выхожу из учебного класса и двигаюсь в направлении своего бывшего кабинета, который уже как почти год занимает Анна.
Смотрю на часы, подаренные мне на 8 марта Степушкой, для себя делаю отметку, что разговор с Гавриками нужно уложить максимум в полчаса, потому что должна прийти Анюта.
Зная словесную несдержанность свекрови и Анатолия, мне совершенно не хочется, чтобы дочь стала участником очередного представления.
Перед входом в кабинет выдыхаю, захожу спокойно. Гаврики традиционно чувствуют себя не гостями, а хозяевами, спокойно распивая чай с конфетами.
При взгляде на меня у обоих вытягиваются лица. Стараясь, не выражать никаких эмоций, начинаю с нейтрального приветствия.