Вовлеченные в грех

Пейдж Шерон

Удерживая свечу в руке, Энн бросилась к герцогу, склонилась над ним и сжала его плечо. Марч вздрогнул. Неужели он ударит ее?

— Ваша светлость, — потрясла его за плечо Энн, — очнитесь. Вам снится сон. Вы находитесь в своем кабинете, в Англии. Вы в абсолютной безопасности! Никто в вас не стреляет.

— Пригнись, — прорычал герцог. — Иначе не сносить тебе головы.

— Это Энн, ваша светлость.

— Боже мой, он же еще мальчишка. И собирается выстрелить... — Герцог схватил Энн за запястье и потянул

вниз.

В свете свечи Энн успела заметить, что глаза герцога наполнены дикой яростью. Подобный взгляд она видела у людей в трущобах, это был взгляд человека, который на своем пути убьет любого. Герцог толкнул ее на ковер и завис над ней, словно закрывая от опасности. Энн поставила подсвечник на пол и отодвинула его подальше.

— Ваша светлость, — твердо сказала она, чувствуя, что он прижал ее к полу, — все в порядке. Это всего лишь сон. Это я, Энн...

О Господи. Она назвала свое настоящее имя. И сделала это дважды. Энн мысленно помолилась, чтобы в этом состоянии герцог не заметил этой оговорки.

— Ваша светлость, очнитесь. Это я, Сэриз. Вам снится кошмар. Пожалуйста, ваша светлость, — еще сильнее потрясла его Энн.

Но это не возымело никакого результата. У него по-прежнему был потерянный вид. Может, обнять его, если встряска за плечи не помогает? Или поцеловать?

Энн отчаянно прижалась губами к его губам. Он может ударить ее или напасть, но ей надо до него достучаться. Она должна испробовать все. Энн целовала его медленно, чувственно лаская его рот.

Герцог издал низкий гортанный стон. Губы его раскрылись, стали мягче, и, к собственному облегчению, Энн почувствовала, что он отвечает на ее поцелуй. Похоже, власть сна отступила, поскольку герцог вдруг оттолкнул Энн и отодвинулся от нее подальше.

— Что за... Где я? Ангел мой, что ты здесь делаешь?

— Вы спали, — тихо пояснила Энн.

— Ползая на коленях в поисках укрытия? — сухо уточнил герцог и сел, опираясь локтями на колени. Он был голым.

— Оставьте нас, пожалуйста, — глянула в сторону лакеев Энн. Мужчины топтались в нерешительности, пока герцог не повторил с досадой ту же просьбу. Как только они остались одни, Энн придвинулась к герцогу, обняла его и прижалась щекой к его плечу. — Во сне вы говорили о каком-то мальчишке, который собирался выстрелить...

— Мой разум совершает со мной какие-то безумные фокусы. Мне кажется, я сумасшедший.

— Нет, это не так, — заспорила Энн. — Мне много недель снились кошмары, когда я впервые попала в бордель.

Герцог обнял ее, прижимая к груди:

— Думаю, тебе пришлось пройти через сущий ад, и это намного страшнее того, что пережил я, Сэриз. А мы представляем собой отличную пару, правда? Нас преследуют видения ада, мучают ночные кошмары, мы вынуждены оставаться в этом домике, потому что нам обоим больше некуда идти.

— Как ни странно,

но я действительно считаю, что мы отличная пара, — твердо заявила Энн и поцеловала герцога. — Вы помогли мне. А я хочу помочь вам.

— Не таким способом. И не сегодня. — Герцог выпустил Энн из своих объятий. — Ангел мой, тебе лучше уйти.

— Я никуда не пойду. Я не оставлю вас, чтобы вы страдали в одиночестве.

— Тогда позволь мне обнять тебя, Сэриз. — Герцог снова обнял ее, и Энн почувствовала, как дрожат его тело и руки.

— Вы говорили с кем-нибудь о воспоминаниях, которые преследуют вас?

— Нет. Я отказываюсь подвергать мучениям кого-то еще, описывая эти кошмары только для того, чтобы дать себе хоть какое-то облегчение. Все эти разговоры не избавят меня от них. Здесь ничего нельзя сделать. Давай просто не будем говорить об этом.

Но Энн не хотела, чтобы мрачные воспоминания бередили его душу и вызывали дрожь во всем теле. Ей очень хотелось, чтобы из его глаз ушла пустота, а взгляд перестал быть тревожным. Он не хочет заниматься любовью. Что еще она может сделать для него, чтобы отвлечь от кошмарных видений? В прошлом, чтобы помочь дедушке, она гуляла с ним, читала ему...

— Подождите здесь, — выскользнула Энн из объятий герцога. Она поспешила к книжным полкам. Несмотря на то, что библиотека герцога была полна книг, в его кабинете их оказалось еще больше. Здесь стояли книги о разведении лошадей, о животноводстве и справочники по управлению охотничьими угодьями. Зато на одной из полок в самом конце нашлась книга «Разум и чувства»[3].

Странно, что джентльмен держит в своем кабинете такую книгу, но Энн взяла ее с полки. Она повернулась и тут увидела валявшийся на полу графин.

Энн подняла его. На дне осталось несколько капель бренди, которых было достаточно, чтобы наполнить наперсток. Она почувствовала сильный запах алкоголя и, нахмурившись, попробовала оставшееся. Бренди оказался неразбавленным.

Хорошо, чуть позже она поговорит с прислугой. Пока же ей хотелось хоть немного успокоить герцога.

Она взяла его за руку, подвела к диванчику и усадила на него.

— Положите голову мне на колени, — предложила она и, как могла, прикрыла его полами собственного халата.

На губах герцога заиграла улыбка, и у Энн заныло сердце. Она открыла книгу, откашлялась и начала читать.

Глава 11

Резкий стук в дверь ванной комнаты не удивил Энн, но вывел из дремотного состояния. Она поморгала глазами и выпрямилась, расплескивая воду. Незадолго до этого погрузившись в ванну и положив голову на край, Энн незаметно для себя задремала.

Снова раздался стук в дверь, вернее, это был даже не стук, а твердый сердитый удар.